"Фредерик Марриэт. Корабль-призрак " - читать интересную книгу автора

на судне. Он усердно изучал морское дело, так как упорные занятия давали ему
возможность реже вспоминать о цели своего плавания; кроме того, он не
отказывался ни от какой тяжелой физической работы на судне, так как
физическое утомление доставляло ему желанный сон.
В самом непродолжительном времени он стал любимцем капитана и близко
сошелся со старшим помощником; младший же помощник Стрюйс был мрачный,
нелюдимый молодой человек, с которым он мало сообщался; что же касается
суперкарга, мингера Якоба Янца Ван-Строома, то он редко выходил из своей
каюты: медведь Иоханнес не был заперт и не сидел на цепи, и по этой причине
Ван-Строом заперся сам в своей каюте. Не проходило дня, когда бы он не
перечитывал письма, составленного им в виде жалобы на неслыханное поведение
капитана, письма, которое он собирался при первой возможности отправить по
адресу компании. Каждый раз, перечитывая его, он вносил все новые поправки,
могущие еще более ухудшить положение дела для капитана Клутса.
Тем временем капитан в счастливом неведении того, что творилось в
кормовой каюте, покуривал свою трубку, попивал свой шнапс и забавлялся в
свободные минуты со своим приятелем Иоханнесом. Это животное также очень
привязалось к Филиппу и расхаживало за ним, когда тот стоял на вахте.
Между прочим, на судне была еще одна личность, о которой нам не следует
забывать, - это был одноглазый рулевой Шрифтен, питавший к нашему герою,
по-видимому, совершенно беспричинно самые враждебные чувства, которые он
почему-то распространял и на бедного медведя. Так как Филипп числился в
составе офицеров, то Шрифтен не смел явно нападать на него, но зато
пользовался малейшим случаем досаждать ему, чем мог, и постоянно старался
возбуждать против него команду. К медведю он относился явно
недоброжелательно и никогда не мог пройти мимо него без того, чтобы не
наградить жестоким пинком, сопровождаемым отвратительным ругательством. Хотя
никто на судне не любил этого человека, но все как будто боялись, и над
матросами экипажа он приобрел громадное влияние.
Таково было положение дела на "Тер-Шиллинге", когда это судно вместе с
двумя другими судами легло в дрейф, застигнутое штилем на расстоянии двух
дней пути до мыса. Погода стояла нестерпимо жаркая, так как в этих южных
широтах было лето. Филипп, лежавший под тентом на корме, истомленный
необычайным зноем, заснул. Вдруг он пробудился от ощущения неприятного
холода во всем теле, особенно на груди. Полуоткрыв глаза, он увидел рулевого
Шрифтена, наклонившегося над ним и держащего в руке часть цепочки,
оставшейся на виду, на которой у Филиппа на шее висела реликвия. Филипп
снова закрыл глаза, желая убедиться в намерениях этого человека. Тот стал
постепенно тащить к себе цепочку и, когда реликвия показалась из-под платья,
стал осторожно снимать цепочку через голову мнимо спящего Филиппа. Но
последний сделал вид, что внезапно пробудился, и схватил его крепко за руку.
- Это что такое? - крикнул Филипп, вырвав цепочку из цепких пальцев
рулевого.
Тот, однако, ничуть не смутился тем, что был пойман, так сказать, на
месте преступления; напротив, лукаво глядя на Филиппа своим единственным
глазом, он насмешливо спросил:
- У вас тут ее портрет на этой цепочке? Хи, хи! Вместо ответа Филипп
поднялся на ноги, грубо оттолкнул нахала и скрестил руки на груди.
- Советую вам быть менее любопытным, господин рулевой, не то вам
придется раскаяться!