"Фредерик Марриэт. Валерия" - читать интересную книгу автора

она была первая модистка в Париже. Это случилось вот как: я шила очень
хорошо; у меня было много вкуса, и я забавлялась в замке, придумывая разные
новости, не для себя, а для мадам д'Альбре. Она не раз была удивлена моими
выдумками и всегда находила, что они исполнены с большим вкусом. По приезде
в Париж мы, разумеется, отправились сейчас к мадам Паон взглянуть на новые
моды, и она заметила мой дар изобретения. Всякий раз, когда мадам д'Альбре
заказывала себе новое платье, меня звали на совет, и так как мадам Паон была
женщина очень благовоспитанная, то мы с нею и сошлись.
Прошло около двух месяцев со времени нашего приезда в Париж. Мадам Паон
заметила однажды мадам д'Альбре, что так как я учусь по-английски, то мне не
мешало бы заходить к ней по утрам для беседы с двумя милыми
англичанками-модистками, которых она взяла к себе для объяснения с
английскими покупателями. Она утверждала, что эта практика будет для меня
гораздо полезнее уроков. Мадам д'Альбре согласилась; мне тоже понравилась
эта мысль, и три или четыре утра в неделю проводила я у мадам Паон.
Надо, однако, познакомить вас с заведением мадам Паон; иначе вы можете
подумать, что protйgйe знатной дамы была слишком снисходительна, делая
визиты модистке. Мадам Паон была первая модистка в Париже и, как это
обыкновенно случается, в близких отношениях со всеми дамами. Она шила для
двора, и все вменяли себе в особенную честь заказывать у нее платье.
Заведение ее находилось на улице Сент-Оноре, не помню в чьем великолепном
доме; она занимала целый ряд прекрасных комнат, наполненных богатыми,
изящными нарядами. В каждой комнате была щегольски одетая девушка, и все
говорило о тонком, художественном вкусе хозяйки. Через анфиладу комнат
проходили в приемную мадам Паон - большой, превосходно убранный салон.
Мужчин в ее магазине не было; только в конторе сидели за своими столами
шесть писцов. Прибавьте к этому, что у мадам Паон были прекрасные манеры,
что она была хороша собою, высокого, величественного роста, богата, держала
у себя многочисленную прислугу и щегольский экипаж, имела загородный дом,
куда уезжала каждую субботу после обеда, - и вы согласитесь что мадам
д'Альбре очень могла позволить мне посещать мадам Паон.
Я часто сообщала ей какую-нибудь новую мысль; она постоянно со мною
соглашалась, тотчас же прилагала эту мысль к делу и извлекала из нее
материальную пользу. Каждая вещь подвергалась моему суждению, и мадам Паон
не раз говорила: "Что за удивительная вышла бы из вас модистка! Но, к
несчастью модного света, это невозможно".
Наконец, сезон в Париже почти миновал, и я обрадовалась, когда мадам
д'Альбре заговорила об отъезде. Я сделала очень большие успехи в музыке и
английском языке. Я выезжала только на маленькие вечера, да и то неохотно. Я
довольствовалась обществом мадам д'Альбре и не желала другого. Я была вполне
счастлива, и это можно было прочесть на моем лице. Я вспоминала о родителях
и брате Августе и строила воздушные замки: мечтала, как предстану я перед
ними совершенно неожиданно, как брошусь им в объятия и буду умолять
разделить со мною мое воображаемое богатство.
Мне было почти восемнадцать лет. Я уже год находилась под
покровительством мадам д'Альбре, и старые вдовы, приезжавшие к ней в замок,
беспрестанно твердили ей, что пора бы меня пристроить. До известной степени
мадам д'Альбре соглашалась с их мнением; но ей не хотелось со мною
расстаться, а я тоже решилась не покидать ее. Я не желала выйти замуж; я
много об этом думала, и известные мне примеры замужества были не в моем