"Фредерик Марриэт. Валерия" - читать интересную книгу автора

никому, кроме себя, и думала, что когда во мне не будет больше надобности,
то леди Батерст отпустит меня так же без церемонии, как и мадам д'Альбре. Я
очень хорошо знала, что могу обучать Каролину, и что леди Батерст не скоро
отыщет гувернантку, которая так хорошо могла бы преподавать музыку и пение.
С ее стороны не было тут, следовательно, никакого одолжения, и я решилась
отказаться, если условия покажутся мне невыгодными. У меня были еще
деньжонки: из двадцати золотых, данных мне на дорогу мадам д'Альбре, я
истратила немного. На несколько времени я была обеспечена, если бы не
сошлась с леди Батерст.
Поразмысливши обо всем, я написала к мадам Паон; известила ее о
случившемся, сказала, что решилась жить собственными трудами, и, не зная
еще, приму ли предложение леди Батерст, прошу ее дать мне рекомендательное
письмо к кому-нибудь из знакомых ей французов в Лондоне, где я совершенно
чужая, и где меня легко обмануть, если никто не поможет мне добрым советом.
Потом я написала к мадам д'Альбре следующее письмо:
"Любезная мадам д'Альбре!
Да, я все-таки приветствую вас этими словами. Хотя вы и не хотите меня
знать, вы все-таки дороги моему сердцу, может быть еще дороже с тех пор, как
перестали быть моею покровительницею и второю матерью. Когда несчастье
постигает тех, кого мы любим, когда благодетели наши 'сами скоро будут
нуждаться в помощи, - тогда-то и можем мы доказать им свою любовь и
благодарность. Я не ставлю вам в вину, что вы обмануты низким лицемером,
прикрытым увлекательною маскою; не порицаю вас за то, что вы поверили ему,
будто я вас чернила. Вас ослепили ваши чувства к нему и его притворство.
Дурно я сделала, что не сказала вам, что незадолго до моего отъезда он
предлагал мне свою руку, которую я отвергла с негодованием, потому что он
решился сделать это предложение, не спросивши предварительно вас. Впрочем, я
не приняла бы его, если бы даже вы этого пожелали, потому что все считают
его человеком фальшивым. Я должна бы была сказать вам об его предложении, но
он просил меня не говорить, и я тогда не знала еще, что он нищий и игрок и
должен был оставить Англию вследствие одной грязной карточной истории, в чем
вы легко можете удостовериться. Мадам Паон может вам рассказать все это. Вот
в чьи руки вы попали. Глубоко о вас сожалею! Сердце мое обливается кровью.
Через несколько месяцев вы, вероятно, убедитесь в истине моих слов. Что я
обязана моим несчастьем господину Г**, это правда. Я лишилась доброй
покровительницы и принуждена теперь жить собственными трудами, как могу. Все
мечты мои о счастье с вами, все желания доказать вам мою любовь и
благодарность исчезли, и я осталась одна, без крова и защиты. Но я мало
думаю о себе; во всяком случае, я свободна, я не прикована к такому
человеку, как Г**, и думаю только о вас и ожидающих вас страданиях.
Возвращаю вам ваши пятьсот франков; я не могу принять их. Вы жена господина
Г**, и я не могу принять ничего от человека, который уверил вас, что Валерия
неблагодарна и злоязычна. Прощайте; буду молить за вас Бога и оплакивать
ваше несчастие.
Навсегда вам благодарная Валерия де Шатонеф".
Сознаюсь, что письмо это выражало смешанное чувство. Я действительно
сожалела о мадам д'Альбре и прощала ее; но я желала отомстить г. Г** и
потому без пощады наносила раны ее сердцу. Впрочем, писавши письмо, я не
думала об этом. Я хотела только отомстить и не могла этого сделать, не
выставляя господина Г** в его настоящем свете; а это, разумеется, значило