"Фредерик Марриэт. Сто лет назад " - читать интересную книгу автора

спотыкаясь на убитых и раненых, которых не успевали убирать.
Наконец мы осилили и одержали дорого стоившую нам победу; теперь мы
были хозяевами на судне и подняли свой флаг. Изнемогая от утомления, мы рады
были вздохнуть, наконец, свободно, полною грудью в отрадной уверенности, что
теперь судно в наших руках, но оказалось иначе. Старший лейтенант и шестеро
из наших людей сбежали вниз по лесенке, ведущей в кают-компанию, в расчете
поживиться добычей, но здесь им преградил дорогу доблестный француз со своим
юным сыном, капитан судна и пять человек французских матросов, оставшихся
еще в живых. За ними находилась жена владельца судна; все эти люди решились
пожертвовать своей жизнью для ее защиты. Наш лейтенант предложил им сдаться,
но обезумевший от отчаяния и опьяненный кровью француз кинулся на лейтенанта
и готов был пронзить его своим палашом, когда я выстрелил ему в голову,
спасая жизнь своего офицера. Француз упал замертво; почти в тот же момент
под ударом абордажного топора свалился и его сын. Тогда оставшиеся еще в
живых французы сдались. Но наши люди до того озверели, что лейтенанту стоило
громадного труда заставить их удержаться от возмутительного избиения этих
несчастных, переставших уже защищаться.
Кто в состоянии описать, что испытывала в эти минуты несчастная
женщина, бывшая свидетельницей этой страшной, кровавой сцены? На ее глазах
убили мужа, а ее единственный сын утопал в крови на полу, и она оставалась
совершенно одна, разом лишившись всего, что ей было дорого в жизни.
Утратив все богатства, которые она еще вчера считала своими, утратив
мужа и, быть может, даже и сына, став бесприютной, неимущей и беззащитной
вдовой, пленницей человека, не знающего ни жалости, ни чести, не признающего
никаких законов, ни человеческих, ни божеских, руки которого были замараны
кровью ни в чем не повинных людей, она предвидела для себя все ужасы,
грозящие прекрасной, благородной женщине, у которой нет защитника ее чести и
красоты, и мне было вполне понятно, что в припадке отчаяния она кинулась на
наши окровавленные мечи и палаши, ища смерти, которая одна могла избавить ее
от всех ожидавших ее ужасов. Немало труда стоило нам помешать ей в этом, но
напряженные до крайности нервы ее не выдержали и, лишившись сознания, она
упала на тело своего мужа, пачкая свои светлые волосы и одежду. Как ни были
наши молодцы привычны к виду кровавых сцен, разбоя и грабежа, но на этот раз
и они остались неподвижны, опершись на свои мушкеты и глядя на прекрасную
женщину, сраженную горем и отчаянием, распростертую на полу перед ними.
Теперь угар битвы прошел, страсти понемногу улеглись, и теперь нам
становилось стыдно за эту победу, купленную такой ужасной ценой. На шум
схватки, происшедшей у дверей каюты, наш капитан спустился вниз; он приказал
немедленно поднять бесчувственную женщину, осторожно отнести ее в его каюту
и уложить в постель, приказал тут же перевязать рану ее сыну и с величайшей
осмотрительностью перенести его в каюту врача, а пленных отвести, куда
следует.
Я вышел на палубу, и при виде груды тел убитых и раненых, победителей и
побежденных, лежащих и умирающих вместе, при виде этих луж и ручьев крови,
людей двух разных наций, но братьев во Христе, во мне невольно родился
вопрос: неужели справедливо и закономерно путем стольких убийств, путем
такой резни и бойни добывать имущество, не принадлежащее нам? Мой разум, мое
религиозное чувство и чувство гуманности ответили: "Нет"!
И я почувствовал себя нехорошо; я был недоволен собой и другими и
мысленно называл себя убийцей. И я думал об этих деньгах, которые, если бы