"Найо Марш. Занавес опускается ("Родерик Аллейн")" - читать интересную книгу автора

бутербродами. Седрик смотрел на нее в упор. Похоже, он ждал ответа.
- Я не берусь судить о жизни столь обобщенно, - сказала она.
- Да-да. - Он глубокомысленно закивал. - Конечно. Я с вами согласен. Вы
совершенно правы, разумеется.
Агата украдкой посмотрела на часы. "До Анкретона еще целых полчаса, -
подумала она, - но он все равно едет туда же".
- Я вам надоел, - громко заявил Седрик. - Нет-нет, не отрицайте! О
боже! Я вам надоел. Тю!
- Я не умею поддерживать подобные разговоры, только и всего.
Седрик снова закивал.
- Вы читали, а я вас оторвал, - сказал он. - Отрывать людей от чтения
нельзя ни в коем случае. Это преступление против Святого духа.
- Что за чушь! - не выдержала Агата. Седрик мрачно засмеялся.
- Продолжайте! - воскликнул он. - Прошу вас. Читайте же дальше. На мой
взгляд, это чудовищно плохая пьеса, но раз уж вы начали, то читайте дальше.
Ей было трудно читать, сознавая, что Седрик сидит напротив и, сложив
руки на груди, наблюдает за ней. Она перевернула страницу. Через минуту он
начал громко вздыхать. "Явно ненормальный", - подумала Агата. Внезапно
Седрик рассмеялся, и она невольно подняла глаза. Он все так же смотрел на
нее в упор. В руке он держал раскрытый нефритовый портсигар.
- Вы курите?
Она поняла, что, если откажется, он опять разыграет какой-нибудь
спектакль, и взяла сигарету. Нагнувшись к ней, он молча щелкнул зажигалкой,
потом снова отодвинулся в свой угол.
"Все же надо как-то найти с ним общий язык", - подумала Агата.
- Вам не кажется, что в наше время художнику-модельеру очень трудно
нащупать верное направление? - сказала она. - Ведь какие раньше были моды!
Коммерческое искусство - это, без сомнения...
- Проституция! - перебил Седрик. - Самая настоящая. Но при этом
довольно веселое занятие, если, конечно, вас не шокирует первородный грех.
- А для театра вы что-нибудь делаете?
- Вам это интересно? Как мило с вашей стороны! - ядовито сказал он. -
Да, дядя Томас иногда кое-что мне заказывает. Если честно, то я мечтал бы
работать для театра. Когда есть такая мощная поддержка, как Старец, казалось
бы, должны быть открыты все двери. Но, к сожалению, меня он нисколько не
поддерживает, в том-то вся и пакость. У него на первом месте не я, а наша
малютка изверг. - Седрик чуть приободрился. - Конечно, когда я вспоминаю,
что я старший из его внуков, меня это немного утешает. В минуты душевного
подъема я внушаю себе, что он не посмеет целиком вычеркнуть меня из
завещания. Только, не приведи бог, чтобы он завещал мне Анкретон. Когда я
вижу во сне этот кошмар, то просыпаюсь от собственного крика. Хотя,
разумеется, пока не решен вопрос о Соне, может случиться что угодно. Вы уже
знаете про Соню?
Агата замялась, и Седрик продолжал:
- Соня - это маленький каприз нашего Старца. Сногсшибательно
декоративная штучка. До сих пор не могу ее раскусить: то ли она невероятно
глупа, то ли совсем наоборот. Боюсь, что наоборот. Все наши настроены против
Сони и готовы сожрать ее с потрохами, но я думаю, мне имеет смысл с ней
дружить - на тот случай, если Старец действительно на ней женится. Как вы
считаете?