"Стив Мартин. Пикассо в 'Ловком кролике' " - читать интересную книгу автора

ФРЕДДИ: И каковы они?
СЮЗАНН: Странные, правду сказать (указывает на картину на стене).
Совсем не такие, как эта.
ФРЕДДИ: Ничего особенного в ней нет. Взята из дома моей бабушки, когда
она умерла, вернее, когда умирала. Овцы на лугу в тумане. Замечательно.
ЭЙНШТЕЙН: Это не то, что на ней вижу я.
ФРЕДДИ: И что же здесь видите вы (задерживая дыхание) Эйнштейн?
ЭЙНШТЕЙН: Я предпочитаю смотреть в даль. Когда овцы становятся все
меньше, смешиваясь с туманом и ландшафтом. В общем, я вижу "мощь ландшафта
над малыми вещами". Для меня лишь смысл сообщает картине ценность.
ГАСТОН: (в смятении): О господи! Овцы. Луг. Туман. Круг замкнулся.
ЖЕРМЕН: Возникает проблема.
ЭЙНШТЕЙН: Да?
ЖЕРМЕН: Мне кажется, что, если вы цените в картине только смысл, тогда
любая плохая картина, если в ней есть смыл, столь же хороша, как и любая
хорошая.
(Возникает пауза, во время которой все думают).
ЭЙНШТЕЙН: О, женщины!
ГАСТОН: Я бы выпил вина. Цель вина состоит в том, чтобы сделать меня
пьяным. От плохого вина я буду пьян так же, как и от хорошего. Я предпочитаю
хорошее вино. Но так как результат от качества не зависит, я бы предпочел
заплатить за хорошее вино по цене плохого. Эйнштейн, ты это хотел сказать?
ФРЕДДИ: Не думаю, что он до этого мог бы додуматься, Гастон.
СЮЗАНН (роется в сумке и достает сложенный кусок бумаги). Хотите
посмотреть на рисунок, который он мне дал? (Дает его ЭЙНШТЕЙНУ. Тот берет
его, спускается со сцены и подносит листок к свету).
ЭЙНШТЕЙН: Никогда не думал, что двадцатый век явится передо мной так
причудливо... нацарапанным карандашом на листке бумаги. Хотя именно так
предстают перед первооткрывателем предметы, которым тысячи лет. Я счастлив
сегодняшним вечером, я готов принять это. В другое время я мог бы посмеяться
над ним или высмеять его. Кстати, почему этого не случилось раньше? Почему
это не пришло в голову Рафаэлю?
ФРЕДДИ: Что скажите о рисунке?
ЭЙНШТЕЙН (с невинным взглядом): Как вам сказать...
ФРЕДДИ: Ха, дайте-ка мне (смотрит на рисунок). Гм-мм. Да, уж. (Передает
рисунок ЖЕРМЕН).
ЖЕРМЕН (смотрит на рисунок): А мне нравится (передает рисунок ГАСТОНУ).
ГАСТОН: Мне не понятно, что на нем изображено.
СЮЗАНН: Не думаю, что я здесь похожа.
ЭЙНШТЕЙН. Приехали. На четыре мнения стало больше. Кстати, удивительно,
сколько мнений может вместить в себя мир? Миллиард? Триллион? Что ж, мы
добавили еще четыре. Но рисунок-то остался таким, каким и был.
ФРЕДДИ (берет у ЭЙНШТЕЙНА стакан, чтобы налить в него спиртное): Эй,
послушайте. И кем я буду, если у меня не будет своего мнения? Я смотрю на
рисунок, я думаю о нем, я составляю о нем свое мнение. Затем я встречаю
других людей и высказываю им свое мнение. Представим себе, что рисунок
привел меня в восторг (выпивает из стакана ЭЙНШТЕЙНА). И так как, я от него
в восторге, кто-то еще посмотрит на рисунок и тоже составит свое мнение. И
оно тоже будет восторженным. И вскоре там, где были одни тупицы, я будут
стоять среди людей, полностью плененных рисунком и имеющих собственное