"Карл Маркс. К еврейскому вопросу" - читать интересную книгу автора

его повелитель нуждается в привилегированных посредниках между собой и
народом в собственном смысле, т.е. массой; что эта масса сама распадается на
множество особых кругов, которые созданы и определены случаем, которые
различаются по своим интересам, особым страстям и предрассудкам и пользуются
в виде привилегии правом на взаимное обособление друг от друга - и т.д.
(стр. 56). Однако сам же Бауэр говорит:
"Политика, если она должна быть не чем иным, как только религией, не
может уже быть политикой, - так же как чистка кухонных горшков не могла бы
считаться хозяйственным делом в том случае, если бы она рассматривалась как
дело религии" (стр. 108).
Но ведь в христианско-германском государстве религия есть
"хозяйственное дело", как и "хозяйственное дело" есть религия. В
христианско-германском государстве господство религии есть религия
господства.
Отделение "духа евангелия" от "буквы евангелия" есть акт иррелигиозный.
Государство, которое заставляет евангелие прибегать к букве политики,
отличной от буквы святого духа, совершает святотатство - если не с
человеческой точки зрения, то со своей собственной религиозной точки зрения.
Следует противопоставить государству, признающему христианство своей высшей
нормой, а библию - своей хартией, слова священного писания, ибо это писание
священно-де вплоть до каждого своего слова. Это государство, как и тот
человеческий мусор, на который оно опирается, попадает в мучительное,
непреодолимое, с точки зрения религиозного сознания, противоречие, когда его
отсылают к тем изречениям евангелия, которым государство "не только не
следует, но даже и не может следовать, если не хочет своего полного распада
в качестве государства". Почему же государство не хочет своего полного
распада? Оно само не может дать на это ответ ни себе, ни другим. Перед своим
собственным сознанием официальное христианское государство есть
долженствование, осуществление которого недостижимо; утверждая
действительность своего существования, это государство только лжет перед
самим собой и поэтому всегда остается для себя самого предметом сомнения,
ненадежным, проблематичным предметом. Критика поступает, следовательно,
совершенно правильно, когда она доводит государство, ссылающееся на библию,
до помрачения сознания, так что государство само больше не знает, есть ли
оно иллюзия или реальность, а низость его мирских целей, для которых религия
служит прикрытием, вступает в неразрешимый конфликт с честностью его
религиозного сознания, которому религия представляется целью мира. Это
государство может избавиться от своих внутренних мук, лишь сделавшись
полицейским служителем католической церкви. Перед этой церковью, которая
светскую власть объявляет подчиненной себе организацией, государство
бессильно, бессильна светская власть, признающая себя повелителем
религиозного духа.
В так называемом христианском государстве имеет в действительности
значение не человек, а его отчуждение. Единственный человек, имеющий
значение, король, есть существо специфически отличное от всех других людей,
к тому же еще и освященное религией существо, непосредственно связанное с
небом, с богом. Отношения, здесь господствующие, - это еще отношения
религиозные. Следовательно, религиозный дух еще не стал действительно
мирским.
Но религиозный дух и не может стать действительно мирским, ибо сам он