"Алексей Маслов. Воля за пределами воли! (об Ушу) (Знак вопроса N 1/95)" - читать интересную книгу автора

который может продемонстрировать и непросветленный человек. И вместе с этим
внешняя отрешенность от техники ушу отнюдь не означала безразличия к
качеству ее выполнения. Мастер был призван объяснить, что техника ушу есть
всего лишь дорога к мастерству, но отнюдь не само мастерство, не сама суть
ушу, постигаемая внутренне и внесловесно. Именно об этом гласила сентенция
из "Трактата о тринадцати позициях": "Словесные наставления необходимы для
того, чтобы провести ученика через истинные врата и вывести на истинный
путь, в то время как мастерство в искусстве обретается лишь в постоянном
самовоспитании".

Мифы, легенды, рассказы о тайных приемах и мистических учителях,
сложные философские рассуждения... Мы бродим среди них и, возможно, не
способны уловить их суть. Кажется, "истинность" ушу оказывается рассыпана в
переливах этих побасенок и вечно ускользает от нас.
А может быть, это и есть единственный способ передачи внутреннего
смысла ушу? Так какую же роль играют эти легенды в ушу? Почему им
отводилась столь важная роль в воспитании учеников? Чтобы проще было
ответить на эти вопросы, приведем несколько примеров истории.

Как известно, обучение базовым принципам ушу основывалось на выполнении
комплексов (таолу) - специальных нормативных форм. Для каждого таолу
существовала своя легенда - кто и когда создал его, через каких мастеров
оно передавалось. Все эти версии излагались в особого рода речитативах,
которые бойцы повторяли во время выполнения комплексов, как бы напоминая
себе, что они приобщаются не просто к какому-то конкретному стилю ушу, но
делают те же движения, повторяют те же слова, что и некий мистический
учитель - первооснователь их школы (да и всего ушу!) сотни лет назад.

В этом заключается мистическая действенность боевого приема и
произносимого текста. Делая движение, бойцы "входили в след" первоучителя,
становились "покрыты его тенью", как говорили об этом китайские трактаты.
Таолу не просто передает технику школы, не только учит приемам. Оно
является большим - символической формой Учителя - учителя невидимого,
анонимного, давно ушедшего, но тем не менее всегда и ежемгновенно
переживаемого, данного как чувствование, всегда звучащего в приемах
древнего комплекса. Это - реальность, но реальность иная, внутренняя,
интимная, глубоко и исключительно личностная. Ученик должен, повторяя
движения первомастера, пережить состояние его сознания, его просветленной
души, то есть обрести особый тип мировосприятия, присущий самому мастеру.
Так преемствуется традиция.

В каждой школе ушу существовал особо почитаемый "базовый" трактат,
который считался наивысшей святыней и передавался тому ученику, который
преемствовал школу после смерти мастера. Но - удивительное дело! -
зачастую в таких трактатах не излагались ни приемы, ни принципы боя,
иногда даже ни слова нс говорилось собственно об ушу. Текст состоял из
отвлеченных философских рассуждений, афоризмов, цитат из конфуцианской и
даосской классики. Что это - самообман? Неужели трактат бесцелен и ценится
лишь "по привычке" как "книга предков"? Но как отнестись к тому факту, что
традиция безошибочно отбирала тексты, содержащие "истинную передачу", и