"Алексей Маслов. Воля за пределами воли? (Знак вопроса N 4/94)" - читать интересную книгу автора

комплексах ушу), это становится равносильно разделению инь и ян, когда
руки опускаются, он возвращается к Великому пределу.

Здесь нет или, во всяком случае, не должно быть элемента имитации или
"игры в Великий предел". Например, в стиле синъицюань основная позиция
называется "саньтиши" - "позиция трех начал", т.е. Неба, Земли и Человека.
Принимая ее, человек как бы объемлет собой эту вселенскую триаду, сводя ее
воедино, приводя все вещи к единому знаменателю.

Китайская традиция всегда осмысляла мир в форме природно-телесного
единства. Не только человек был "маленькой вселенной", но и Вселенная сама
представлялась именно в телесных терминах. В той же позиции саньтиши
каждой части тела соответствует свое космическое начало: ноги - земле,
живот - человеку, голова - небу.
Существовало и более мелкое деление, например, стопа соответствовала
земле, коленный сустав - человеку, а бедро - небу. Подобным же образом
осмыслялись и все другие части тела. Благодаря этому сам человек
оказывался бесконечным сочетанием образов космического триединства, а
следовательно, приобретал мощь и одновременно пустотную неуязвимость Дао.

Многие понятия из китайской натурфилософии находили свое конкретное
отражение в ушу. Например, считалось, что Великий предел рождает пять
первостихий, которые формировали собой мир, - металл, огонь, вода, дерево,
земля. В сущности, в "чистом виде" они не существовали, но вечно
находились во взаимопереходе, взаимодополнении (например, вода порождала
дерево), и во взаимоотрицании (огонь отрицал металл). По такому же
принципу строилась структура одного из самых сложных стилей ушу
синъицюань. В нем существовало пять базовых приемов, по сути дела,
принципов, называвшихся по именам пяти первостихий. Но это были не просто
случайные названия. В частности, рубящий удар ребром ладони соответствовал
стихии "металл" и соотносился с образом металлического топора, срубающего
дерево. Одновременно "металлу" сооответствовал внутренний орган - легкие и
его "внешний представитель" - нос. При таком ударе следовало
"стимулировать ци легких", а также сконцентрироваться на прохождении ци
внутри организма человека по особым меридианам. Таким образом, лишь один
удар мог "запустить" в человеке сложнейший комплекс небесно-человеческих
соответствий, вводя его в единый ритм с Космосом.

Таким же образом строилась тренировка и в стиле багуачжан, где каждому
базовому движению соответствовала одна из 64 магических схем, состоящих из
сочетания шести целых и прерывистых линий - гексаграмм. Гексаграмма
символизировала или душевное состояние человека, или природную стихию,
например, тайфун, дождь. Каждой части тела человека также соответствует
своя схема, и, выполняя движения, боец порождал в себе взаимопереход
гексаграмм - фактически небесных звуков.
При этом весь комплекс выполнялся по кругу (точнее, по нескольким
взаимопереходящим кругам), что символизировало целостность и бесконечность
Небесного круга.