"Алексей Маслов. Воля за пределами воли? (Знак вопроса N 4/94)" - читать интересную книгу автора

снующим взад и вперед челноком, тренируя "истинное видение", и лишь потом
взялся за лук, и при этом не было равных ему.

Итак, умение - это не просто технический навык в чем-то, способность
сделать какую-то конкретную работу, а понимание "семени" любого действия и
всякого момента жизни как "работы" духа. В даосской теории есть мысль, что
высшим Умением обладает само Дао, так как оно создало весь мир или,
правильнее говоря, "из него проистекают мириады существ", оно вскармливает
их, дает возможность развиваться, при этом обладая такой величавой
внутренней свободой, что позволяет вещам оставаться самими собой и не
властвует над ними. Но при этом Дао в нашем понимании ни у кого не
"училось" и, что самое непостижимое, Дао ничего не делает, "но нет того,
что оставалось бы не сделанным". И все это потому, что. оно
"смутно-туманно, но в нем заключено семя. Хотя оно туманносмутно, но оно
содержит образы". Проще говоря, в нем присутствует зародыш всех вещей и
явлений, которому оно "дает быть". И вот перед нами удивительное понятие
из теории гунфу: можно обладать высшим мастерством, ничему не обучаясь
конкретно. А это значит, что и мудрец - мастер не должен "знать все", а
должен обладать лишь определенным состоянием сознания, которое означает
его приобщение к Дао. "Умеет" на самом деле, конечно же, Дао, а
совершенномудрый на земле воспроизводит его посылы в конкретных действиях.
Становится понятной и- известная сентенция Конфуция о том, что благородный
муж не должен уметь дать многое, так как это его благая сила позволяет ему
знать смысл вещей.
Так что же должен знать истинный мастер? Кажется, он должен обучаться
многому и в общем-то быть универсален во всех областях жизни. Но вот
Конфуций дает совсем иное направление нашим мыслям: "Великий человек не
обязан быть умелым в каком-то деле.
Великий характер не должен быть искушен в какой-то службе. Великая
честь не обязательно заставляет людей хранить свое слово. Великое уважение
ко времени не делает человека пунктуальным. Знать эти четыре вещи - это
значит знать истинный смысл вещей в жизни". Оказывается, по сути дела
мудрец не должен знать ничего - точнее, ничего конкретного, никакого дела.
Это понять не сложно - он не обязан вообще что-либо делать, проявлять
активность, "обучать" в нашем понимании этого слова. Он присутствует в
этом мире и уже тем самым учит людей. Его Знание выше обыденного знания,
эти два понятия просто несопоставимы. Тот, кому открыты глубины Космоса,
может не знать, как делать, ибо ему доступен секрет "великого делания" -
то есть он соритмичен с Дао, которое также "ничего не делает".
Мастеру, так же как и Дао, присуще недеяние через сверхдействие. Он не
делает ничего конкретного, потому что умеет делать все, и тем самым
превосходит всякое действие. Он не вступает в поединок, ибо для него нет
даже намека на прямое столкновение с миром. "Даодэцзин" ("Канон пути и
благости") учит: "Умеющий путешествовать не оставляет колеи. Умеющий
говорить не делает ошибок. Умеющий запирать двери не пользуется засовами,
а то, что он закрыл, невозможно открыть. Поэтому мудрецу часто удается
спасать людей, не оставляя ни одного из них.
Это зовется сокровенной мудростью".
Обратим внимание, что мудрость и сверх-умение мастера носит абсолютно
внутренний характер, или, используя китайское понятие, оно сокровенно.