"Валентин Маслюков. Чет-нечет" - читать интересную книгу автора

Федька еще раз поздоровалась с поклоном, выложила на лавку у двери
пистолет, достала из столпницы грамоту и подала. Дьяк глянул, даже носом
повел, принюхиваясь к стойкому запаху дегтя:
- Я указ из Владимирской чети получил. За приписью дьяка Мины Грязева.
Федька стояла молча, поскольку слова дьяка не заключали в себе вопроса.
И дьяк тоже не торопился, он уселся на один из красных стульев - с края
стола, и сказал наконец, помолчав, с усмешкой:
- Ангельский, ангельский вид!
Тут не было опять же вопроса, и Федька смирно ждала, что дальше. Шумный
гул голосов, поднявшийся за спиной, когда она зашла к дьяку, теперь стих.
Значит, они подслушивали под дверью.
Опираясь на столешницу, дьяк Иван неловко поднялся и поморщился.
- Ну?! И за что же тебя наказали столь сурово, посольский ангел? А?..
Уши-то покажи! Уши целы?
Федька послушно откинула волосы, повернулась тем и другим боком, явив
розовые детские ушки - невредимые.
Дьяк усмехнулся - почти любовно. Был он умен, ядовит и весьма опасен -
проницателен. Да что уж теперь пугаться! Оставалось вздохнуть и, придержав
дыхание, ступить в холодную нечистую воду.
- Государь мой милостивый Иван Борисович! - начала Федька с поклоном. -
Открыться хотел бы, как на исповеди. Но сказано ведь в Писании: не наливают
новое вино в старые мехи. Ревностной службой под твоим началом и
руководством я хотел бы загладить прежние свои вины.
Дьяк бросил на юного подьячего несколько удивленный взгляд, походил еще
от окна к окну, растирая грудь, достал из кармана ключ и отомкнул
подголовок - большую шкатулку со скошенным верхом. В недрах ее среди бумаг
нашелся сложенный в шестерку лист - несомненно, письмо. Из того же
подголовка, где хранилось самое важное, дьяк извлек очки в золотой оправе и
нацепил на нос:
- ...Подьячишко этот, Федька Малыгин, достоин был и кнута, - прочитал
он, глянул поверх очков и вернулся к письму. Продолжать однако сразу не
стал, несколько строчек, видно, пришлось пропустить. - ...В Ряжеск, в
воеводскую избу подьячим, к какому делу ты, государь мой Иван Борисович, его
определишь и с какое дело его станет.
Так же неторопливо дьяк Иван сложил очки и вопросительно посмотрел.
Это был уже другой разговор, и Федька ответила уважением к собеседнику,
которое исключает мелкую, близорукую хитрость.
- Голштинскому малому посланнику я продал ответ. Тот самый ответ, что
для него и готовился. Посланник и так бы его получил через несколько дней -
на отпуске.
Дьяк Иван задумчиво постучал по оловянному переплету окна, сообразуя в
уме степень вины и меру наказания. Никакой особой тайны подьячий, конечно,
не выдал: пронырливый голштинский посланник хотел заранее, в обход бояр и
дьяков знать, что ожидает его на отпуске, хотел - и узнал. Корыстную же
услужливость подьячего можно было расценить и как служебный проступок, и как
измену - все зависит от того, дошло ли дело до государя да кто разбирал. Все
же кнута не избежать, батогов хотя бы. Дьяк Иван однако про кнут не спросил,
спросил о другом, вопрос задал правильный и, по сути, единственный:
- Как об этом узнали?
- Ответ голштинскому князю Фридерику я сочинил сам, по своему слабому