"Валентин Маслюков. Зеленая женщина" - читать интересную книгу автора

ящерка. Свободной рукой она продолжала помешивать в чашечке.
- А все потому... страшно соскользнуть к пошлости... Едва начинаешь
говорить о чувствах, соскальзываешь куда-то... в какую-то неизбежность. Я
страшусь слова любовь...
- Интересно, - сказала она с иронией, но как-то некстати и запоздало,
что Генрих отметил.
Эта неловкая ирония приободрила его. Вопреки волнению и в противоречии
с ним явилась несколько даже снисходительная уверенность, а вместе с тем -
ясность мысли и хладнокровие фразы.
- Проще сказать, из каких моментов все состоит, - продолжал он с
удовольствием от этого нового ощущения. - Множество неясных переживаний,
надежды... фантазии, да, смелые чувственные фантазии... Хочется разобрать на
части гремучую смесь восхищения, какого-то страха, который десять раз
останавливал меня перед вашим домом...
- Подождите. - Она извлекла руку.
Он принял послушный и смирный вид.
- Подождите, - повторила она, - а как вы представляете себе наши
отношения?
Они встретились взглядом.
- Майя, я люблю вас. Давно. Сильно.
Сказал и с легкой досадой почувствовал, что последние два слова были
лишние. Они нарушали меру. Законченность фразы.
- Да, но как мы устроим наши отношения? Как вы это себе
представляете? - возразила она тоже спокойно.
Его хватило только на жалостливую гримасу и жест: ну можно ли так?
Она настаивала:
- Чего вы хотите?
- Майя...
Она ждала.
- Чего я хочу?
- Да.
- Я люблю вас.
- То есть вы хотите, чтобы мы встречались?
- Майя, я правильно понимаю?.. Все, до конца?.. Вы готовы уйти от
Вячеслава?
- Нет, я этого не хочу. Исключено.
- А я не хотел бы ничего такого, что бы доставило вам... - Он
неопределенно покрутил рукой.
- Да. Разрыв с Вячеславом меня совершенно не устраивает, - сказала она,
не изменяя сдержанности, которая так сильно его сбивала.
- Однако я хотел бы вас видеть. Хоть изредка.
- Где?
- Можно у меня на квартире.
- Что мы там будем делать?
Он посмотрел со вскипающей, освобождающей все злостью. В глазах ее, в
зрачках что-то как будто дрогнуло - она смутилась.
- Трахаться, - сказал он со сладостной почти отчетливостью, не отводя
взгляда.
- Генрих... Этого никогда не будет.
- Извините! - Он встал, кофе плеснулся.