"Илья Масодов. Черти (про гражданскую войну) [F]" - читать интересную книгу автора - Ничего, - огрызнулась Клава, подгребая сверток поближе. - Просто поло-
тенце. - Тайна? - спросил Павел Максимович, и глаза его сверкнули в темноте. - Мир полон тайн. Вместо ответа Клава взяла стакан обеими руками и коснулась губами паля- щей кирпичной жидкости. Чай обжег ей горло и живот, но боль эта была сла- достна Клаве, так сладостна, что она сожмурилась, словно кошка, которую че- шут за ухом, она сожмурилась и наклонилась немного вперед, то дуя, то совер- шая глоток, в чае не было сахара, но был огонь, воспламеняющий душу, подни- мающийся на поверхность лица из глубины глаз, огонь будущего, того, которого Клава никогда не знала раньше, однако теперь оно было здесь, стены ночи рас- ходились вокруг, усыпанные цветами звезд, как стены разломившейся сырым, червивым хлебом земли. Клава почти полностью опустила веки, погрузившись са- ма в себя, она пыталась понять, чем занимается теперь ее страх перед бездон- ной темнотой этой великой ночи, ведь то была не просто ночь - ночью мирозда- ния могла бы назваться она, ночью Вселенной. "Что же появилось во мне", - не могла отыскать Клава, глотая космический чай из стакана с железным подста- канником, металлическая форма которого казалась Клаве такой удивительной и невиданной, будто созданной в ином мире, где даже время течет не так. Она поставила стакан на пол и легла животом на кровать, вытянув ноги, согнув ру- ки в локтях на подушке под щекой, так легла она и стала смотреть на Павла Максимовича, неподвижно сидевшего на стуле вполоборота к ней, он неудобно склонился к раскрытой на столе книге, продолжая обнимать руками стул, и Кла- ве захотелось вдруг испытать боль от Павла Максимовича и насладиться этой болью, ноги ее чуть расползлись в стороны, чтобы облегчить ему проникновение боль - вот что нужно было сейчас Клаве, она стиснула зубы, проглотив слюну. "Ляг на меня", - подумала Клава. Но Павел Максимович не чувствовал Клавиного желания, он тоже в своем роде отстранился, взгляд его покоился на желтой странице, по которой ползло маленькое ночное насекомое, он не видел каранда- ша, лежавшего поперек его зрения, зрачки его не двигались вслед течению строк, он уже знал все, что написано было в той книге, и ему не нужно было снова ее читать. Значение слов складывалось глазах его уже само по себе, ох- ватывало все новые стороны бытия, переходя от одного цвета жизни к другому, Павел Максимович повсюду обнаруживал подобное, те же, будто с детства знако- мые ему, черты позабытого лица, он узнавал их, простые и прекрасные, и радо- вался, словно ребенок, после долгой разлуки вновь встретивший свою родную мать. - Солнце, - забормотал Павел Максимович, повернув взор свой вовнутрь оконного колодца, зияющая чернота которого неприкрыта была никакой занавес- кой. - Огромный огонь мира. Скоро мы придем к тебе. Дай нам только немного времени. Дай нам только вылечить все болезни, убить всяческую скорбь, и мы придем к тебе. Мы станем такими же, как ты, которое и ночью горит по другую сторону земли. Мы станем такими же, как ты, которое светит на огромное расс- тояние, не заботясь о том, чтобы беречь для себя самого энергию жизни. Может быть, для этого нам придется умереть, но мы оставим после себя взошедшие жи- вым золотом поля, и заводы, выплавляющие крепчайший металл, и люди будущего возьмут его и сделают себе крылья, чтобы прийти к тебе, солнце... Слушая Павла Максимовича, Клава уснула. Сперва ей ничего не снилось, а потом приснилось, будто она вышла в коридор и встретила Таню, поднимавшуюся |
|
|