"Илья Масодов. Сладость твоих губ нежных ("Школа" #1)" - читать интересную книгу автора

похоже, а какой ужас был только что с Ольгой Матвеевной, как она вцепилась
Кате зубами в рот, она же хочет меня сожрать, живой, она меня сожрет, как
резко меняется у нее лицо, вот она смеется, целует, нежно лижет и вдруг
становится такой злой, проклятой, зубы выходят из-под губ, как у собаки,
словно она видит вместо Кати перед собой что-то очень противное и страшное.

- Скотина, - шепчет Катя, с новой силой начиная плакать. - Скотина
проклятая, - она плачет и вспоминает подвал, дышащие паром струи кипятка и
режущие уши крики девочек, сжавшееся, пыльное тело убиваемой сапогами Лиды
на полу подвала, мертвую дырку Зининого рта, словно этот рот и кричит, так
нечеловечески, истошно, от боли, которая проходит насквозь и не дает
чувствовать больше ничего.

И тогда Катя решает отдаться отвратительному слону, потому как
рассуждает, что слон лучше Ольги Матвеевны, которая душит Катю не до
конца, чтобы потом душить снова и заставить есть котлеты из человеческого
мяса, а слон раздавит ее один только раз своими бетонными ногами, один
только раз, и тогда никто не сможет уже ее больше мучить. Вздрагивая от
слез, Катя оглядывается вокруг, протирая глаза и придумывая какой-нибудь
способ, как себя убить. Лучше всего было бы повеситься, как Никанор
Филиппович, задушиться жесткой тесемкой, Катя с отвращением вспоминает
посиневший язык удавившегося старика, его закатившиеся глаза и худые
прыгучие ноги, как у дохлой собаки, и решает, что заткнет чем-нибудь рот,
чтобы ее язык не вылез наружу. Поразмыслив немного, Катя вдруг изобретает
себе виселицу, и душа ее впервые за столько дней наполняется волнующим и
легким холодом радости. Все еще всхлипывая, она идет к сараю и вытаскивает
оттуда пустое ведро, при помощи которого мыла полы. С ведром Катя
направляется к столовой, где под плакатом "Береги хлеб - золото народа"
она давно приметила торчащий из стены ржавый штырь, помогающий плакату не
упасть. Катя ставит ведро дном вверх прямо под штырем, садится на него и,
всхлипывая, снимает сапоги, потом носки, потом колготки. План Кати очень
прост, и главная роль в нем отводится именно колготкам, поэтому она
растягивает их руками, проверяя на прочность, в то время как ее голые ноги
уже начинает поедать нетерпеливый ноябрьский холод.

- Встать, руки вверх! - вдруг гавкает на нее из темноты, Катя испуганно
оборачивается, пряча колготки под юбку, и видит сгорбленного от усердия
Макарыча, прижавшегося к стене в мохнатой шапке, глаз его не различить в
темноте, но смотрят они с собачьей злобой. - Встать, курва!

Катя встает и поднимает руки. Колготки выползают из-под ее юбки и
валятся на землю, у босых ног. Земля холодная и жесткая.

- Ты шо здесь делаешь, тварь? - спрашивает Макарыч.

- Ведро... в сарай несла, - отвечает Катя.

- А сапоги зачем стащила?

- Камешек в колготки попал.