"Грэм Мастертон. Ковер (Оборотни. Антология) " - читать интересную книгу автора

самим себе, что у них все в порядке - как со временем, так и со вкусом.
А потом, в два с четвертью ночи, он услышал скребущий звук, шедший с
чердачной лестницы. Он был в этом уверен. Волк! С чердачной лестницы, выгнув
дугой спину и ощетинив хвост, спускался волк. Его янтарные глаза светились в
темноте, как огонь, дыхание было частым и тяжелым: хах-хах-ХАХ-хах!
хах-хах-ХАХ-хах! Это было дыхание матерого, жаждущего крови зверя.
Джон слышал, как волк пробежал по коридору, миновал спальню
Смит-Барнеттов - голодный, голодный, голодный. Слышал, как тот рычал и сопел
в дверные скважины. Слышал, как зверь помедлил на втором этаже, потом
ринулся вниз по лестнице на поиски Джона.
Теперь он бежал во всю прыть. Хвост колотил о стены коридора, желтые
глаза были широко раскрыты, острые уши напряглись. Он шел к нему, чтобы
взять реванш. Джону не следовало устраивать эту схватку, не следовало с ним
бороться, и хотя кинжал был воображаемым, Джон все же намеревался вырезать
из волчьей груди сердце, он все же хотел это сделать, хотя и не сделал.
Мальчик слышал глухой перестук волчьих шагов, по мере приближения к
спальне они становились все громче и громче. И тут дверь распахнулась. Джона
как пружиной подбросило на кровати, и он закричал. Он кричал и кричал,
зажмурив глаза, стиснув кулаки. Им совершенно овладел ужас, и он обмочил
пижаму.
В комнату вошла миссис Смит-Барнетт. Она обняла его. Затем включила
лампу у его кровати, прижала к себе Джона и принялась успокаивать, тихонько
шикая ему в ухо. Минуты две-три он мирился с ее объятиями, но потом вынужден
был вырваться. Ощутив холод мокрых пижамных штанов, он был настолько смущен,
что счел бы за счастье в тот же миг умереть. Однако ему ничего не
оставалось, как стоять в халате, дрожа от стыда и холода, пока она меняла
ему постель и ходила за чистой пижамой. В конце концов она уложила его,
укрыла и подоткнула по бокам одеяло. Высокая носатая женщина в длинной
ночной рубашке, с шарфом на голове, прикрывавшим бигуди. Святая, в некотором
роде - Bernini,[7] с беременной женщиной, в чрево которой вторглись
одновременно двое мужчин; два напористых пениса оттеснили ее младенца к
одному боку матки. Голова женщины была запрокинута назад, во рту у нее был
пенис третьего мужчины, безликого, анонимного.
Он уже собирался выйти из магазина, когда увидел на стене гравюру с
волком. Однако, приглядевшись, он понял, что это вовсе не волк, а человек с
волчьим лицом. Надпись, выполненная черными готическими буквами, гласила:
Wolf-mensch.[8] Джон встал на цыпочки и внимательнее вгляделся в картину.
Человек-волк был изображен на фоне старинного немецкого городка с обилием
островерхих крыш. На одной из верхушек примостился аист.
Джон все еще пристально смотрел на картину, когда к нему подошел хозяин
магазина - маленький, лысеющий, с впалыми щеками и желтоватой кожей, одетый
в поношенный серый костюм; дыхание его было тяжелым от курева.
- Ты англичанин?
Джон кивнул.
- Тебя интересуют люди-волки?
- Не знаю. Не особенно.
- Ну-ну, а ведь на этой картине, которая тебя так заинтересовала,
изображена наша местная знаменитость - человек-волк из Билефельда. Настоящее
его имя - Шмидт, Гюнтер Шмидт. Он жил - здесь указаны даты - с тысяча
восемьсот восемьдесят седьмого по тысяча девятьсот двадцать третий год. Он