"Лариса Матрос. Не наукой единой" - читать интересную книгу автора

известности), кто посетил Академгородок впервые. И если первая встреча
завершалась влюбленностью публики, то ведущая к сцене ДУ зеленая улица,
усыпанная восторгами, артисту была обеспечена, надолго, может навсегда.
Любимец становился обреченным на успех здесь и ему уже прощалось все, только
бы он (она, они) были с нами почаще.
Одной из таких наших любимиц была исполнительница русских романсов
черноокая, пышнотелая красавица с дивным голосом Галина Карева. Если память
мне не изменяет, то было время, когда она приезжала в Академгородок каждый
год и всегда был ажиотаж с билетами, которые нужно было загодя приобрести,
чтоб не упустить "вожделенное счастье" услышать ( столько раз
спетое-перепетое по радио, на концертах другими исполнителями) о том ,как
"две гитары за окном жалобно заныли", о ком-то , кого чьи -то " зеленные,
обманные глаза сводили с ума" ,о ком-то, кому "только раз в холодный зимний
вечер ..так хочется любить", о том, как "отцвели уж давно хризантемы в саду,
а любовь все жива...", и много -много других сентиментальных историй ,
представленных в уникальном в своем роде песенном жанре, каким является
русский романс.
Количество популярных романсом небесконечно, и очевидно, чтоб не
надоесть нам, певица на каком-то этапе стала разнообразить свой репертуар
романсами собственного сочинения. Это были наивные подражания тому самому,
что, на ее взгляд, могло нам порядком надоесть, но у зала вызывало восторг и
это. Кареву любили и потому ей можно было все и незачем ей было волноваться
о необходимости расширять репертуар, так как об актрисе, которая "сделалась
больна, лишилась голоса и зренья, и ходит по миру одна" (как и все остальное
) из уст любимицы мы были готовы слышать и тысячи раз.
В нашем Академгородке, где столь высока была планка требований в
восприятии всех жанров культуры и искусства по интеллектуальному критерию (
чего стоили хотя бы "кодексы" киноклуба "Сигма"), где был культ точной науки
и не в чести излишние "сентименты", где слова "красивость", "мещанство", как
камни бросались по стремлениям оформить бытовые условия или даже свой
внешний облик не по стандартам "антибуржуазного" романтизма ( а порой и
"хипповости"), кажется парадоксальным феноменальное поклонение этой
"салонной" певице и репертуар, и внешним вид, и манера исполнения, и
сценические туалеты, которой были олицетворением того, что, мягко говоря,
было не в чести здесь..
Но на самом деле никакого парадокса. Скорее это было проявлением закона
духовной жизни обитателей этой, отличающейся, особой эмоциональностью,
шестой части земли, малым клочком которой является Академгородок. При всей
уникальности, необычности состава его населения, оно все равно неотъемлемая
часть тех, кого "умом не понять", потому, что какую бы доминирующую роль
здесь не играла умственная деятельность работа головы), она не может
нивелировать работу души, одним из проявлений которой является
сентиментальность. И как бы мы ее не прятали за внешним скепсисом, она сидит
и ждет своего часа, чтоб дать о себе знать.
Галина Карева была выражением закономерности, которую гениально, на мой
взгляд, сформулировал Е. Евтушенко применительно к отношению к поэзии.:
"Поэт в России больше, чем поэт". Галина Карева для нас была больше, чем
певица. Феномен ее успеха в Городке состоял в том, что и она сама и ее пение
были подобны бокалу вина, который позволял расслабиться для выражения
сентиментальности, которую глубоко прятали не только от посторонних, но и от