"Сомерсет Моэм. Сосуд гнева (Авт.сб. "Каталина")" - читать интересную книгу автора

бежал, охваченный паникой, как из зачумленного города. Резидент любил
пошутить и посмеяться, и общаться с человеком, который любую болтовню
воспринимал с величайшей серьезностью и не считал возможным улыбнуться
даже самому удачному анекдоту, было свыше его сил. Преподобный Оуэн Джонс
был человек достойный, но как собеседник просто немыслим. Сестра была еще
хуже. Чувство юмора отсутствовало у обоих. Но если миссионер был человеком
меланхоличным, выполнявшим свой долг добросовестно, с твердым сознанием
безнадежности всего сущего на земле, то мисс Джонс отличалась неистребимой
жизнерадостностью. Она смотрела на вещи решительно оптимистически. Со
свирепостью ангела мщения она выискивала в своих собратьях доброе начало.
Мисс Джонс преподавала в миссионерской школе и помогала брату в его
врачебной практике. Когда он делал операции, она вводила обезболивающие
средства, и вообще исполняла функции медицинской сестры, сестры-хозяйки и
сиделки в крошечной больнице, которую мистер Джонс по собственной
инициативе организовал при миссии. Но резидент, этот упрямый коротышка,
никогда не упускал возможности потешиться над упорной борьбой преподобного
Оуэна со слабостями человеческой натуры и над безжалостным оптимизмом мисс
Джонс. Он развлекался как мог. Голландские суда заходили три раза в два
месяца на несколько часов, и тогда резидент мог побалагурить с капитаном и
старшим механиком. Но настоящим праздником было редкое появление люгера с
ловцами жемчуга с острова Четверга или из порта Дарвин. Он стоял у острова
два-три дня. Большей частью ловцы жемчуга - грубоватые парни, но зато
отчаянные; на борту у них было полно спиртных напитков, и каждый мог
порассказать кучу интересных историй. Резидент всех их приглашал к себе
домой и угощал превосходным обедом. Прием считался успешным только, если
все так напивались, что не могли вернуться ночевать на люгер. Кроме
миссионера, на острове Бару жил еще один белый, по прозвищу Рыжий Тед, но
он, уж точно, был позором цивилизованного мира. Ничего хорошего о нем не
скажешь. Он попросту компрометировал белую расу. И все же резиденту порой
приходило в голову, что не будь Рыжего Теда, жизнь на острове была бы
совсем невыносимой.
Как ни странно, но именно из-за этого негодника мистер Джонс, вместо
того чтобы посвящать юных язычников в таинства баптистской веры, явился в
столь ранний час с визитом к мистеру Грюйтеру.
- Садитесь, мистер Джонс, - сказал резидент. - Чем могу быть полезен?
- Видите ли, я пришел поговорить с вами о человеке, которого все зовут
Рыжим Тедом. Что вы собираетесь предпринять?
- Предпринять? А что случилось?
- Разве вы ничего не слышали? Я думал, сержант уже доложил вам.
- Мне не нравится, когда мои служащие являются ко мне домой без крайней
надобности, - с подчеркнутой важностью сказал резидент. - В отличие от
вас, мистер Джонс, я работаю для того, чтобы иметь досуг, и люблю
наслаждаться своим досугом без помех.
Но мистер Джонс не терпел пустой болтовни, и его не интересовали
абстрактные рассуждения.
- Вчера вечером произошел отвратительный скандал в одной из китайских
лавок. Рыжий Тед разгромил лавку и чуть не убил китайца.
- Наверное, опять напился, - спокойно заметил резидент.
- Конечно. Разве он бывает в другом состоянии? Послали за полицией, и
он набросился на сержанта. Потребовалось шесть человек, чтобы доставить