"Сомерсет Моэм. Церковный служитель (Авт.сб. "Каталина")" - читать интересную книгу автора

На лице служителя не изобразилось никакого смущения.
- Прежний викарий знал об этом, сэр, - ответил он. - И говорил, что это
не имеет значения, ибо, по его мнению, в мире слишком много ученых людей.
- Это самая удивительная вещь, какую мне приходилось слышать, -
воскликнул генерал. - Вы хотите сказать, что работаете служителем церкви
на протяжении шестнадцати лет и не умеете ни читать, ни писать?
- Я пошел в услужение, когда мне было двенадцать лет, сэр. На первом
месте повар пытался обучить меня, да, видно, у меня нет способностей, а
потом уж так получилось, что и времени не было. В общем-то мне это никогда
не мешало. Мне думается, множество нынешних молодых людей тратят зря уйму
времени на чтение вместо того, чтобы делать что-нибудь полезное.
- Но неужели вам не хочется знать, что творится в мире? - спросил
другой церковный староста. - Или написать письмо?
- Нет, милорд, мне кажется, я прекрасно обхожусь без этого. А в
последние годы в газетах так много картинок, что я неплохо соображаю, что
происходит. Моя жена - женщина, можно сказать, ученая, так что, если мне
нужно отправить письмо, она пишет его за меня. Другое дело, если бы я
заключал пари у букмекеров.
Церковные старосты тревожно взглянули на викария и опустили глаза.
- Вот что, Форман, я обсудил положение с этими джентльменами, и они
вполне согласны со мной, что возникла недопустимая ситуация. В церкви
св.Петра на Невилл-скуэр мы не можем иметь служителя, который не умеет
читать и писать.
Худое, бледное лицо Алберта Эдварда покраснело, он переминался с ноги
на ногу, но ничего не ответил.
- Поймите меня, Форман, у меня нет к вам никаких претензий. Вы
выполняете свои обязанности вполне добросовестно, и я высокого мнения о
вашем поведении и ваших способностях, но мы не можем рисковать тем, что
из-за вашего прискорбного невежества случится какое-нибудь несчастье. Речь
идет о благоразумии и о принципе.
- А не могли бы вы овладеть грамотой, Форман? - спросил генерал.
- Нет, генерал, боюсь, что не смогу. Уже поздно. Я не молод, как
раньше, и если не мог вбить буквы себе в голову, когда был мальчонкой, то
не думаю, что мне это удастся сейчас.
- Нам не хотелось бы поступить с вами сурово, Форман, - сказал викарий,
- но церковные старосты и я приняли твердое решение. Мы даем вам три
месяца, и если к концу этого срока вы не научитесь читать и писать, боюсь,
вам придется уволиться.
Алберт Эдвард никогда не любил нового викария. Он с самого начала
считал, что его назначение в церковь св.Петра было ошибкой. Не такой он
человек, какой нужен столь почтенным прихожанам. Форман слегка
распрямился. Он знает себе цену и не позволит, чтобы им помыкали.
- Прошу прощения, сэр, но боюсь, это бесполезно. Старую собаку, как
говорится, новым фокусам не научишь. Я прожил много лет, не умея читать и
писать, и не стану хвалиться - бахвальство плохая рекомендация, но замечу,
что справлялся со своими обязанностями в тех высоких местах, куда
провидению угодно было меня направить, и даже если бы я мог обучиться
грамоте сейчас, мне вряд ли захотелось бы этого.
- В таком случае, Форман, боюсь, вам придется нас покинуть.
- Да, сэр, я вполне понимаю. Я с радостью уйду и вручу свою отставку,