"Уильям Сомерсет Моэм. Ровно дюжина" - читать интересную книгу автора

моей племянницы есть немного собственных средств, она очень ей помогла и
крестила у нее первого ребенка.
Бедная мисс Порчестер! Принесла себя в жертву на алтарь викторианской
морали, и, боюсь, единственной наградой за это ей было сознание, что она
поступила как должно.
- Мисс Порчестер на редкость хороша собой, - сказал я. - В молодости
она, наверно, была неотразима. Просто непонятно, что она так и не вышла
замуж.
- Мисс Порчестер славилась своей красотой. Альма Тадема так восхищался
ею, что просил ее позировать для какой-то своей картины, но мы, конечно, не
могли на это пойти. --По тону мистера Сент-Клера я понял, что просьба эта в
свое время глубоко оскорбила его чувство приличия.
- Нет, мисс Порчестер никогда не любила никого, кроме своего кузена.
Она никогда о нем не говорит, и прошло уже тридцать лет с тех пор, как они
расстались, но я уверен, что она до сих пор его любит. Она останется ему
верна до гроба, сэр, и я, хотя, может быть, и жалею, что радости замужества
и материнства не достались ей на долю, не могу не восхищаться ею.

Но сердце женщины неисповедимо, и опрометчиво судит тот, кто предрекает
ей постоянство до гробовой доски. Да, дядя Эдвин, опрометчиво. Вы знали
Элинор много лет, ведь, когда ее мать заболела и умерла и вы привезли сироту
в ваш богатый, даже роскошный дом на Ленстер-сквер, она была малым ребенком.
Но в сущности, дядя Эдвин, много ли вы знаете об Элинор? Всего через два дня
после того, как мистер Сент-Клер поведал мне трогательную историю мисс
Порчестер, я, поиграв в гольф, вернулся в гостиницу, где меня встретила
администратор, донельзя взволнованная.
- Мистер Сент-Клер велел кланяться и просил, чтобы вы, как только
вернетесь, поднялись к нему в двадцать седьмой номер.
- Сейчас пойду. А что там стряслось?
- Ой, полный переполох. Они вам сами скажут.
Я постучал и, услышав: "Да, да, войдите", вспомнил, что мистер
Сент-Клер когда-то играл шекспировских героев в лучшей любительской труппе
Лондона. Я вошел. Миссис Сент-Клер лежала на диване, на лбу у нее был
платок, смоченный одеколоном, в руке пузырек с нюхательной солью. Мистер
Сент-Клер стоял перед камином в такой позиции, что никому другому в комнате
не могло перепасть ни капли тепла.
- Не обессудьте за столь бесцеремонное приглашение, - сказал он, --
но у нас большая беда, и мы подумали, не поможете ли вы нам понять то, что
случилось.
Он явно был в расстроенных чувствах.
- Но что именно случилось?
- Наша племянница мисс Порчестер сбежала. Нынче утром она послала моей
жене записку, сказать, что у нее мигрень. Когда у нее бывают ее мигрени, она
всегда просит оставлять ее одну, и жена только часа в четыре решила к ней
наведаться, узнать, не нужно ли ей чего. Ее комната оказалась пуста. Чемодан
был уложен. Несессер с серебряными застежками исчез. А на подушке лежало
письмо, в котором она извещала нас о своем сумасбродном поступке.
- Сочувствую вам, - сказал я, - но ума не приложу, чем я могу быть
вам полезен.
- Нам казалось, что, кроме вас, у нее не было в Элсоме ни одного