"Сомерсет Моэм. За час до файфоклока (Перевод Е.Калашниковой)" - читать интересную книгу автора

- А Миллисент не готова? - спросила миссис Скиннер.
- У нас еще масса времени. Просили к пяти, так что на много раньше
половины шестого приезжать нет смысла. Я велел Дэвису подать машину в
четверть шестого.
Обычно машиной правила Кэтлин, но изредка, в торжественных случаях,
Дэвис, садовник, надевал ливрею и превращался в шофера. Это лучше выглядело
со стороны; к тому же Кэтлин вовсе не стремилась сидеть за рулем, когда на
ней был новый джемпер. Взглянув на мать, с усилием втискивавшую палец за
пальцем в новые перчатки, Кэтлин вспомнила, что и ей надо надеть перчатки.
Она понюхала - не пахнет ли от них бензином после чистки. Запах был, но
совсем слабый. Она решила, что никто не заметит.
Наконец отворилась дверь и вошла Миллисент - в полном трауре, с длинным
вдовьим крепом. Миссис Скиннер никак не могла привыкнуть к этому костюму,
хотя и знала, что полагается носить его целый год. Жаль, что он совершенно
не идет Миллисент; некоторым траур к лицу. Она сама как-то примерила шляпу
Миллисент и нашла, что выглядит очень эффектно. Бог даст, милый Альфред
переживет ее, но, если случится наоборот, она не снимет траура до конца
своих дней. Как королева Виктория. Конечно, Миллисент - другое дело;
Миллисент - еще молодая женщина, ей всего тридцать шесть; невесело в
тридцать шесть лет остаться вдовой. Едва ли ей удастся второй раз выйти
замуж. Кэтлин, верно, так и не выйдет, - ей уже тоже тридцать пять. Когда
Миллисент и Гарольд были здесь последний раз, она предлагала, чтобы Кэтлин
поехала к ним погостить; Гарольд как будто ничего не имел против, но
Миллисент заупрямилась. А почему, собственно? Все-таки там мог представиться
случай. Не то, чтобы они хотели сбыть Кэтлин с рук, но девушка должна выйти
замуж, а здесь среди их знакомых совсем не попадаются неженатые мужчины.
Миллисент все жаловалась на климат. Правда, у нее у самой цвет лица
совершенно погиб. Никто бы теперь не поверил, что из двух сестер более
хорошенькой всегда была Миллисент. Кэтлин с годами похудела - некоторые,
правда, находят ее чересчур худой, - но теперь, когда она остриглась, а на
щеках у нее всегда румянец благодаря игре в гольф при любой погоде, она, по
мнению миссис Скиннер, стала совсем недурна. Вот о бедной Миллисент этого не
скажешь; фигура у нее испортилась окончательно; ростом она невелика, и
располнев, стала просто бесформенной. А располнела она ужасно; должно быть,
тропическая жара виновата - мешает двигаться. Кожа у Миллисент бледная и
нечистая; голубые глаза, когда-то составлявшие ее главную прелесть, словно
выцвели.
"Ей надо бы заняться своей шеей, - размышляла миссис Скиннер. - У нее
скоро будет двойной подбородок".
Она пробовала заговаривать об этом с мужем. Он возразил, что Миллисент,
в конце концов, не такое уж юное создание. Так-то оно так, но из этого еще
не следует, что нужно совсем распуститься. Миссис Скиннер решила серьезно
поговорить с дочерью; но, разумеется, из уважения к ее горю придется
подождать до окончания траура. В сущности, она была рада законному поводу
отложить этот разговор, мысль о котором слегка пугала ее. Миллисент и в
самом деле изменилась. Что-то мрачное было теперь в выражении ее лица, от
чего матери становилось не по себе в ее присутствии. Миссис Скиннер любила
тотчас же высказывать вслух всякую мысль, пришедшую в голову, а у Миллисент
завелась неприятная манера не отвечать, когда к ней обращаешься (просто так,
чтобы что-нибудь сказать), и неизвестно, слышала она или нет. Иногда это