"Уильям Сомерсет Моэм. Нечто человеческое" - читать интересную книгу автора

служба научила его избегать прямолинейности. Никогда он по доброй воле не
поставил бы себя в такое положение, из которого не мог бы тактично
вывернуться. Бетти ответила ему телеграммой. Просто чудесно, что он приедет
на Родос, писала она, и, конечно, он должен, по крайней мере, две недели
погостить у нее, и пускай телеграфирует, с каким пароходом его встречать.
Когда корабль, на который он сел в Бриндизи, вскоре после восхода
солнца вошел наконец в чистенькую, красивую гавань Родоса, Кэразерс был вне
себя от волнения. В эту ночь он не сомкнул глаз, вскочил спозаранку и
смотрел, как величественно выступает остров из рассветной мглы и солнце
восходит над теплым морем. Пароход стал на якорь, навстречу вышли лодки.
Спустили трап. Опершись на поручни, Хэмфри смотрел, как поднимаются по трапу
врач, портовые чиновники и орава посыльных из гостиницы. На борту он был
единственный англичанин. Он сразу бросался в глаза. Какой-то человек,
поднявшись на палубу, уверенно подошел к нему.
- Вы - мистер Кэразерс?
- Да.
Он хотел было улыбнуться и протянуть руку, но мгновенно заметил, что
этот человек хотя тоже англичанин, однако не джентльмен. И, оставаясь в
высшей степени учтивым, невольно стал чуточку суховат. Конечно, он мне этого
не сказал, но вся сценка представляется мне очень ясно, и я могу уверенно ее
описать.
- Ее милость надеется, вы не в обиде, что она сама вас не встретила,
пароход-то прибывает рано, а до нашего дома больше часа езды.
- Ну, разумеется. Ее милость здорова?
- Да, спасибо. Ваши вещи сложены?
- Да.
- Вы мне покажите, где они, и я велю какому-нибудь малому перенести их
в лодку. С таможней у вас хлопот не будет. Я это уладил, и сразу поедем. Вы
позавтракали?
- Да, благодарю вас.
По речи чувствовалось, что это человек не очень образованный. Кэразерсу
неясно было, кто он такой. Не то чтобы он держался невежливо, но в его
манере была некоторая бесцеремонность. Кэразерс знал, что у Бетти здесь
солидное имение; возможно, это ее управляющий. Он, видимо, очень дельный.
Отдавая распоряжения носильщикам, он свободно объяснялся по-гречески, а
когда сели в лодку и гребцы попросили прибавки, он сказал что-то, отчего все
засмеялись, пожали плечами и спорить не стали. Багаж Кэразерса на таможне не
досматривали, его спутник обменялся с чиновниками рукопожатием, и оба вышли
на залитую солнцем площадь, где стоял большой желтый автомобиль.
- Вы сами поведете машину? - спросил Кэразерс.
- Я шофер ее милости.
- А, вот как. Я не знал.
Он был одет не как шофер. Белые парусиновые брюки, сандалии на босу
ногу, белая теннисная рубашка без галстука, с распахнутым воротом, и
соломенная шляпа. Кэразерс нахмурился. Напрасно Бетти позволяет шоферу
садиться за руль в таком виде. Правда, ему пришлось подняться до рассвета и,
похоже, ехать до виллы будет жарко. Может быть, обычно он носит ливрею. Он
не маленького роста, хоть и ниже Кэразерса - в том метр восемьдесят два,--
но плечистый, крепко сбит и кажется коренастым. Не толстый, скорее
упитанный; похоже, у него отличный аппетит и ест он в свое удовольствие. Еще