"Уильям Сомерсет Моэм. Нечто человеческое" - читать интересную книгу автора

она участвовала в живых картинах на благотворительных вечерах и во всяких
благотворительных базарах и продавала флажки на Пикадилли. Каждая ее затея
широко рекламировалась, и в каждой новой роли ее несчетно фотографировали.
Полагаю, она и тогда ухитрялась недурно проводить время. Но когда война
кончилась, Бетти разгулялась напропалую. Тогда все немножко потеряли голову.
Молодежь, освободясь от гнета, что давил на нее долгих пять лет, пускалась в
самые безрассудные затеи. И непременной их участницей была Бетти. Иногда, по
разным причинам, сообщения о таких забавах попадали в газеты - и в
заголовках неизменно красовалось ее имя. В ту пору начали процветать ночные
клубы - Бетти там видели каждую ночь. Ее жизнь полна была лихорадочного
веселья. Только самая банальная фраза тут и подходит, потому что это была
сама банальность. Британская публика по странной причуде воспылала к Бетти
нежными чувствами, и в любом уголке на Британских островах ее называли
запросто "леди Бетти". Женщины толпились вокруг нее, увидав ее на
чьей-нибудь свадьбе, а на театральных премьерах галерка аплодировала ей,
словно знаменитой актрисе. Молоденькие девчонки перенимали ее манеру
причесываться, фабриканты мыла и косметики платили ей за право поместить ее
фотографию на своих товарах.
Скучные тугодумы, те, кто помнил прежние порядки и жалел о них,
разумеется, ее осуждали. Они издевались над тем, что она всегда на виду.
Говорили, что она помешана на саморекламе. Говорили, что она распущенная
особа. Что она слишком много пьет. Что она слишком много курит. Признаюсь,
все, что я о ней слышал, не располагало в ее пользу. Я невысокого мнения о
женщинах, которые, кажется, считают войну удобным случаем поразвлечься и
показать себя. Мне надоели газеты с фотографиями светских особ,
разгуливающих в Каннах или играющих в гольф в Сент-Эндрюсе. Я всегда считал
"золотую молодежь" безмерно утомительной. Стороннему наблюдателю веселая
жизнь кажется скучной и глупой, но неразумен моралист, который станет судить
ее сурово. Сердиться на молодежь за это веселье так же нелепо, как на щенят,
которые носятся бессмысленно взад-вперед, барахтаются в куче или ловят
собственный хвост. Лучше спокойно стерпеть, если они разроют клумбу в саду
или разобьют какую-нибудь фарфоровую вещицу. Кое-кого из них утопят, потому
что они окажутся хороши не по всем статям, а из остальных вырастут вполне
добропорядочные собаки. Буйствуют они просто по молодости, от избытка
жизненных сил.
Бетти отличалась как раз избытком жизненных сил. Жажда жизни горела в
ней ослепительно ярким огнем. Мне, наверно, не забыть, какой я увидел ее
впервые на том балу. Она была подобна менаде. Она самозабвенно отдавалась
танцу, нельзя было не смеяться, на нее глядя, так явно наслаждалась она и
музыкой, и движениями свого молодого тела. Каштановые волосы слегка
растрепались от резких движений, а глаза синие-синие, молочно-белая кожа и
румянец как лепестки роз. Она была красавица, но в ней не было холодности
признанных красавиц. Она поминутно смеялась, а если не смеялась, так
улыбалась, и в глазах искрилась радость жизни. Она была точно служанка с
молочной фермы богов. В ней чувствовались здоровье и сила простонародья, и,
однако, по независимым повадкам, по какой-то благородной прямоте во всем
облике угадывалась настоящая леди. Не знаю, как верней передать тогдашнее
мое ощущение - что хоть держалась она просто, безыскусственно, однако не
забывала о своем положении в обществе. Мне казалось, если понадобится, она
обретет все свое достоинство и станет поистине величественна. Она была мила