"Уильям Сомерсет Моэм. В львиной шкуре" - читать интересную книгу автора

красавца мужа, и тем, кто давно знал ее, непременно приходилось выслушивать
всю историю их отношений.
- Это была любовь с первого взгляда,-- растягивая слова на орегонский
манер, рассказывала она.-- Его привезли не в мое дежурство, и, заступив, я
увидела его на одной из своих коек - о, я ощутила такую боль в сердце, мне
даже показалось, что я слишком много работала и перенапряглась. В жизни я не
встречала такого красивого мужчины.
- Тяжело он был ранен?
- Собственно говоря, ранен он не был. Знаете, это в высшей степени
удивительный случай, он прошел всю войну, иной раз месяцами находился под
огнем и, конечно же, двадцать раз на дню рисковал жизнью, он из тех людей,
которые просто не знают, что такое страх; но он не получил ни царапины. У
него были карбункулы.
С этого неромантичного заболевания и началось страстное чувство. Миссис
Форестьер была несколько застенчива, и хотя карбункулы капитана Форестьера
весьма занимали ее, ей всякий раз было трудно объяснить, где они находились.
- Они были в самом низу спины, даже еще ниже, и ему было неприятно,
что мне приходилось их перевязывать. Англичане удивительно скромны, я не раз
замечала, и его это мучило ужасно. Можно было подумать, что эти условия, вы
понимаете, о чем я говорю, придадут нашим отношениям интимности. Но
почему-то этого не получалось. Он был очень неприветлив. Когда во время
обхода я подходила к его койке, у меня перехватывало дыхание и так начинало
биться сердце, что я даже не могла понять, что со мной. Обычно я не такая уж
неуклюжая, я ничего не роняю и не разбиваю, но, поверите ли, когда я давала
Роберту лекарство, то роняла ложку или разбивала стакан,-- воображаю, что он
должен был думать обо мне.
Когда миссис Форестьер рассказывала об этом, было почти невозможно
удержаться от смеха. Она мягко улыбалась.
- Видимо, для вас это звучит странно, но, понимаете, я никогда не
испытывала ничего подобного. Когда я выходила за первого мужа - он был
вдовец, имевший взрослых детей, но прекрасный человек и один из самых видных
граждан штата,-- это было совсем не то.
- И как же вы поняли наконец, что влюблены в капитана Форестьера?
- Знаете, я не прошу вас верить, так как понимаю, что звучит это
смешно, но мне сказала об этом одна из сестер, и, конечно же, я сразу
поняла, что это правда. Сперва я ужасно переживала. Понимаете, я ничего не
знала о нем.
Как все англичане, он был очень неразговорчив, могло оказаться, что у
него уже есть жена и с полдюжины детей
- Как же вы узнали, что он холост?
- Я спросила его. Узнав, что он не женат, я тут же решила, что всеми
правдами и неправдами выйду за него замуж. Он очень страдал, бедняжка;
представляете, ему почти все время приходилось лежать вниз лицом, лечь на
спину для него было пыткой, а чтобы сесть, так он и подумать об этом не мог.
Но мне не верится, что его мучения были тяжелее моих. Мужчинам нравятся
облегающие шелка и всякие пышные штучки, вы понимаете, что я имею в виду, а
я из-за униформы медсестры была в очень невыгодном положении. Старшая
сестра, типичная старая дева из Новой Англии, терпеть не могла косметики, да
и все равно в те времена косметикой я не пользовалась: мой первый муж не
любил этого; и волосы мои были не так хороши, как сейчас. Бывало, он глядел