"Уильям Сомерсет Моэм. В львиной шкуре" - читать интересную книгу автора

на меня своими чудесными голубыми глазами, и мне казалось, что он, должно
быть, думает, какая я некрасивая. Он был очень подавлен, и я считала своим
долгом делать все возможное, чтобы подбодрить его; едва у меня выдавалось
несколько свободных минут, я шла к нему. Ему была невыносима мысль, что он,
сильный, крепкий парень, лежит в постели неделю за неделей, когда все его
друзья в окопах. Говоря с ним, нельзя было не понять, что радость жизни он
сильнее всего ощущает, когда вокруг свищут пули и следующий миг может
оказаться последним. Опасность была для него стимулятором. Не стану скрывать
от вас, что, отмечая в истории болезни его температуру, я прибавляла
несколько десятых, и врачи считали, что ему немного хуже, чем было на самом
деле. Я знала о его стремлении поскорее выписаться и считала, что будет
вполне справедливо не допускать этого. Во время наших разговоров он
задумчиво глядел на меня, и я знала, что он всегда ждет возможности
поболтать со мной. Я сообщила ему, что недавно овдовела, ни от кого не
завишу и после войны собираюсь остаться в Европе. Постепенно он стал ко мне
привыкать. О себе он говорил не много, но стал подшучивать надо мной,
знаете, у него великолепное чувство юмора, и мне временами начинало
казаться, что я все же нравлюсь ему. Наконец стало известно, что его
выписывают. К моему удивлению, в последний вечер он пригласил меня
поужинать. Мне удалось отпроситься у старшей сестры, и мы отправились в
Париж. Вы не можете представить, как он был красив в военной форме. Я
никогда не встречала столь изысканного человека. Аристократа до кончиков
ногтей. Но почему-то он был не в таком хорошем настроении, как я ожидала.
Ему не терпелось вернуться на фронт.
"Почему вы сегодня такой понурый? - спросила я его.-- Ведь ваше
желание наконец исполняется".
"Знаю,-- ответил он.-- И если, несмотря на это, мне сегодня немного
грустно, вы разве не догадываетесь почему?"
Я просто не смела вдуматься в смысл его слов и решила отшутиться.
"Я не очень догадлива,-- ответила я со смехом.-- Если хотите, чтоб я
знала, скажите сами".
Он опустил взгляд, и я заметила, что он нервничает.
"Вы были очень добры ко мне, --сказал он.-- Я никогда не смогу
отблагодарить вас за вашу сердечность. Такой замечательной женщины, как вы,
я еще не встречал".
Его слова прямо-таки потрясли меня. Вы знаете, какие англичане
странные: раньше он никогда не говорил мне комплиментов.
"Я делала лишь то, что на моем месте сделала бы любая медсестра",--
ответила я.
"Увижу ли я вас еще?" - спросил он.
"Это зависит от вас",-- сказала я. Надеюсь, он не заметил дрожи в моем
голосе.
"Мне очень не хочется расставаться с вами",-- сказал он.
Я едва не лишилась дара речи.
"А это необходимо?"
"Пока мой король и моя страна нуждаются во мне, я в их распоряжении".
Когда миссис Форестьер доходила до этого места, ее светло-голубые глаза
наполнялись слезами.
"Но война не будет длиться вечно",-- сказала я.
"Когда война кончится,-- сказал он,-- если только пуля не оборвет мою