"Уильям Сомерсет Моэм. Безволосый Мексиканец" - читать интересную книгу автора

себя словно бы не вполне одетым. Но вы правы, рисковать нам не следует. Я
вам и нож вот отдаю. Я вообще предпочитаю револьверу нож, по-моему, это
более элегантное оружие.
- Дело привычки, наверно,-- сказал Эшенден.-- Должно быть, для вас нож
как-то естественнее.
- Спустить курок каждый может, но чтобы действовать ножом, нужно быть
мужчиной.
Одним, как показалось Эшендену, молниеносным движением он расстегнул
жилет, выхватил из-за пояса и раскрыл длинный, смертоубийственный кинжал. И
протянул Эшендену с довольной улыбкой на своем крупном, уродливом, голом
лице.
- Отличная, между прочим, вещица, мистер Сомервилл. Лучшего клинка я в
жизни не видел - острый, как бритва, и прочный, режет и папиросную бумагу,
и дуб может срубить. Устройство простое, не ломается, а в сложенном виде --
ножик как ножик, такими школяры делают зарубки на партах.
Он закрыл нож и передал Эшендену, и Эшенден упрятал его в карман вместе
с револьвером.
- Может быть, у вас еще что-нибудь есть?
- Только руки,-- с вызовом ответил Мексиканец. - Но ими, я думаю, на
таможне не заинтересуются.
Эшенден припомнил его железное рукопожатие и внутренне содрогнулся.
Руки у Мексиканца были длинные, кисти большие, гладкие, без единого волоска,
с заостренными, ухоженными красными ногтями - действительно, довольно
страшные руки.
Эшенден и генерал Кармона порознь прошли пограничные формальности, а
потом, в купе, Эшенден вернул ему револьвер и нож. Мексиканец облегченно
вздохнул:
- Ну вот, так-то лучше. А что, может быть, сыграем в карты?
- С удовольствием,-- ответил Эшенден.
Безволосый Мексиканец опять открыл чемодан и вытащил откуда-то из
глубины засаленную французскую колоду. Он спросил, играет ли Эшенден в
экарте, услышал, что не играет, и предложил пикет. Эта игра была Эшендену в
какой-то мере знакома, договорились о ставках и начали. Поскольку оба были
сторонниками скорых действий, играли в четыре круга, вместо шести, удваивая
очки в первом и последнем. Эшендену карта шла неплохая, но у генерала всякий
раз оказывалась лучше. Вполне допуская, что его партнер не полагается только
на слепой случай, Эшенден все время был начеку, но ничего мало-мальски
подозрительного не заметил. Он проигрывал кон за коном - генерал
расправлялся с ним, как с младенцем. Сумма его проигрыша все возрастала и
достигла примерно тысячи франков что по тем временам было достаточно много.
А генерал одну за другой курил сигареты, которые сам себе скручивал с
фантастическим проворством - завернет одним пальцем, лизнет, и готово.
Наконец он откинулся на спинку своей полки и спросил:
- Между прочим, друг мой, британское правительство оплачивает ваши
карточные проигрыши, когда вы при исполнении?
- Разумеется, нет.
- В таком случае, я нахожу, что вы проиграли достаточно. Другое дело,
если бы это шло в счет ваших издержек, тогда я предложил бы вам играть до
самого Рима, но я вам симпатизирую. Раз это ваши собственные деньги, я
больше у вас выигрывать не хочу.