"Уильям Сомерсет Моэм. Безволосый Мексиканец" - читать интересную книгу автора

Он собрал карты и отодвинул колоду. Эшенден без особого удовольствия
вынул несколько банкнот и отдал Мексиканцу. Тот пересчитал их, с присущей
ему аккуратностью сложил стопкой, перегнул пополам и спрятал в бумажник. А
потом протянул руку и почти ласково потрепал Эшендена по колену.
- Вы мне нравитесь, вы скромны и незаносчивы, в вас нет этого
высокомерия ваших соотечественников, и я знаю, вы правильно поймете совет,
который я вам дам. Не играйте в пикет с людьми, вам незнакомыми.
Наверно, на лице у Эшендена отразилась досада, потому что Мексиканец
схватил его за руку.
- Мой дорогой, я не оскорбил ваши чувства? Этого мне бы никак не
хотелось. Вы играете в пикет вовсе не хуже других. Не в этом дело. Если нам
с вами придется дольше быть вместе, я научу вас, как выигрывать в карты.
Ведь играют ради денег, и в проигрыше нет смысла.
- Я думал, все дозволено только в любви и на войне,-- усмехнулся
Эшенден.
- Ага, я рад, что вы улыбаетесь. Именно так надо встречать поражение.
Вижу, у вас хороший характер и умная голова. Вы далеко пойдете в жизни.
Когда я снова окажусь в Мексике и ко мне возвратятся мои поместья,
непременно приезжайте погостить. Я приму вас, как короля. Вы будете ездить
на лучших моих лошадях, мы с вами вместе посетим бои быков, и если вам
приглянется какая красотка, только скажите слово, и она ваша.
И он стал рассказывать Эшендену о своих обширных мексиканских
владениях, о гасиендах и рудниках, которые у него отобрали. Он живописал
свое былое феодальное величие. Правда это была или нет, не имело значения,
потому что его певучие сочные фразы источали густой аромат романтики. Он
рисовал Эшендену иную, несовременную, широкую жизнь и картинными жестами
словно расстилал перед ним неоглядные бурные дали, и зеленые моря плантаций,
и огромные стада, и в лунном свете ночей песнь слепых певцов, которая тает в
воздухе под гитарный звон.
- Все, все мною утрачено. В Париже я дошел до того, что зарабатывал на
кусок хлеба уроками испанского языка или таскался с американцами - я хочу
сказать: americanos del norte (североамериканцами - исп.), - показывал им
ночную жизнь города. Я, который швырял по тысяче duros за один обед,
принужден был побираться, как слепой индеец. Я, кому в радость было
застегнуть брильянтовый браслет на запястье красивой женщины, пал так низко,
что принял костюм в подарок от старой карги, которая годилась мне в матери.
Но - терпение. Человек рожден, чтобы мучиться, как искры - чтобы лететь к
небу, но несчастья не вечны. Наступает час, когда мы нанесем удар.
Он взялся за свою засаленную колоду и разложил карты на маленькие
кучки.
- Посмотрим, что нам скажут карты. Карты не лгут. Ах, если бы только я
им больше доверял, мне не пришлось бы совершить тот единственный в моей
жизни поступок, который с тех пор камнем висит у меня на душе. Совесть моя
чиста. Я поступил так, как и следовало мужчине, однако очень сожалею, что
необходимость толкнула меня на поступок, которого я всей душой предпочел бы
не совершать.
Он стал просматривать карты в кучках, часть из них отбрасывал по
какому-то не понятному для Эшендена принципу, потом оставшиеся перетасовал и
опять разложил по кучкам.
- Карты меня предостерегали, не стану этого отрицать, предостерегали