"Карл Май. Сокровище серебряного озера ("Виннету") " - читать интересную книгу автора

хотел бы знать, от кого я удостоился такой сверхвысокой чести?
- Верно, нужно знать, с кем пьете! Меня зовут Бринкли, полковник
Бринкли, если вам угодно. А вас?
- Мое имя Гроссер, Томас Гроссер, если вы не имеете ничего против. За
ваше здоровье, "полковник"!
Опорожнив стакан, бородач вернул его Бринкли. Остальные не заставили
себя долго ждать - их стаканы тотчас оказались пусты. С чувством
превосходства Бринкли смерил брюнета пренебрежительным взглядом и довольно
грубо пробормотал:
- Сдается мне, что имя немецкое. Уж не из этих ли вы проклятых
голландцев ["Проклятые голландцы" - "голландцами" англо-американцы называли
выходцев из Германии, причем это прозвище носило презрительный оттенок.], а?
- Нет, я из Германии, сэр, - подчеркнуто вежливо, словно не слыша
грубости, ответил Гроссер. - Своего "проклятого голландца" можете отправить
по другому адресу - ко мне это не относится, так что, благодарю за дринк, и
покончим с этим!
Резко развернувшись, он быстрым, но уверенным шагом направился в другую
сторону. "Это действительно Бринкли! - снова мелькнуло у него в голове. -
Теперь его называют Полковником. Кто знает, сколько он еще пробудет на
борту, а значит - надо держать ухо востро!"
Бринкли выиграл первую часть пари, но не выглядел победителем - его
уловка не удалась, и физиономия его выражала ужасное раздражение. Рыжий
ожидал, что Гроссер откажется выпить, и он под угрозами в присутствии своих
людей заставит того в конце концов это сделать. Но немец оказался мудрее -
он спокойно выпил и уклонился от ссоры. Полковник был взбешен. Быстро
наполнив стакан, он направился к очередной намеченной жертве - к индейцу.
Пароход тем временем отдал швартовы, а два краснокожих, поднявшиеся на
судно в Льюисберге вместе с Гроссером, стояли у большого ящика. Один из них
был древний старик, второй - юноша лет пятнадцати. Потрясающее сходство их
лиц говорило о том, что это отец и сын. Одежда и внешний облик обоих были
совершенно одинаковы, и казалось, что сын - просто живая копия своего отца.
Оба были одеты в кожаные легины, обшитые по бокам бахромой, и
раскрашенные желтой краской мокасины. Их тела вместо охотничьих курток
закрывали пестрые покрывала, которые частенько идут здесь, на Западе, по
шестьдесят долларов за штуку. Спадавшие на плечи черные волосы, гладко
зачесанные назад, издали придавали индейцам вид женщин. Круглые лица обоих
выглядели вполне добродушно, несмотря на то, что их щеки были намазаны
ярко-красной киноварью.
Ружья, которые они держали в руках, были настолько древними, что вряд
ли кто-нибудь дал бы за них и полдоллара. Вид обоих краснокожих вовсе не был
грозным, что не замедлило вызвать смех у пьяной компании. Поднявшись на
борт, индейцы скромно отошли в сторону, словно чураясь людей, и прислонились
к большому ящику из массивного дерева высотой в человеческий рост.
Казалось, они ни на кого не обращали внимания и, даже когда Полковник
подошел к ним, не удостоили его взглядом.
- Знойный денек сегодня! А может, нет? Эй, что скажете, красные ребята?
В таких случаях помогает выпивка. Возьми, старик, плесни на язык!
Индеец не пошевельнулся и лишь ответил на ломаном английском:
- Не пить.
- Что? Не хочешь? - внезапно вскипел рыжебородый. - Это дринк!