"Карл Май. Золото Виннету ("Виннету" #3) " - читать интересную книгу автора

сорок-пятьдесят миль, а на следующий - всего лишь полмили, так как вынужден
ползти на брюхе, поминутно оглядываясь и принюхиваясь. Ведь даже если ему
самому ничто не грозит, он, по крайней мере, может принести пользу другим и
предостеречь их.
Я подобрал с земли сухую ветку, нахлобучил на нее шляпу и поднял ее над
кустом боярышника, за которым сидел, - со стороны это должно было выглядеть
так, словно кто-то пытается выбраться из зарослей. Однако выстрела не
последовало, не дрогнул даже листик. Скорее всего там лежит мертвец... либо
же я имел дело с очень хитрым противником, слишком опытным, чтобы попасться
на мою удочку. Следовало действовать решительнее. Я отполз в сторону,
швырнул в ближний куст ком земли, чтобы на мгновение отвлечь внимание
противника, вскочил на ноги и, преодолев в два прыжка разделяющее нас
открытое пространство, с ножом занесенным для удара, ворвался в заросли.
Там, укрытый сломанными ветками, лежал человек. Он был мертв. Я
перевернул его на спину и увидел оскаленное в предсмертной гримасе лицо. Это
был белый, с которого сняли скальп. Из груди у него торчала стрела с острым
зазубренным наконечником. Такие стрелы индейцы берут с собой только тогда,
когда выходят на тропу войны.
От места, где был спрятан труп, тянулись следы в сторону насыпи. Там
прошли двое индейцев-мужчин и двое юношей. Очень осторожно, скрываясь за
кустами, я пошел по следу.
Внезапно я услышал лошадиное фырканье, но, так как ветер дул в мою
сторону, в этом не было ничего опасного - лошади не могли меня учуять. Я
подполз поближе и осторожно выглянул из кустов. На огромной поляне стояло
десятков шесть лошадей. Их охраняли двое часовых. У одного из них, очень
молодого, почти мальчика, я заметил на ногах сапоги из толстой кожи.
Вероятнее всего, это были сапоги, снятые с убитого белого.
Затаившись, я внимательно всматривался в то, что происходило на поляне.
Лошади были расседланы, но оставались в уздечках. На одном прекрасном
жеребце, к моему удивлению, я обнаружил сбрую, которую используют только
белые. Видимо, к индейцам сиу прибыли гости.
Индейцы, привыкшие общаться с белыми, не понимающими их языка,
пользуются своего рода языком жестов, и каждый, кто собирается на Дикий
Запад, должен понимать эти знаки. Очень часто краснокожие, даже разговаривая
между собой, не могут избавиться от обыкновения подкреплять свои слова
жестами. Именно это и помогло мне понять, о чем беседовали часовые, хотя ни
одно слово не долетало до меня. Они взмахивали руками, словно разбивали
рельсы, они натягивали луки, словно пускали стрелы в цель, они изображали
жестами пламя и лошадь, что могло означать только паровоз, который индейцы
называют "огненным конем". Я узнал все, что хотел узнать, и, тщательно
заметая следы, пустился в обратный путь.
Когда я наконец-то снова добрался до своего мустанга, то увидел, что он
пасется в обществе Тони, а Сэм удобно расположился в кустах и невозмутимо
жует вяленое мясо.
- Сколько вы их там насчитали, Чарли? - спросил он.
- Кого? - сделал я удивленное лицо.
- Как кого? Индейцев.
- А вы как о них пронюхали?
- Хи-хи-хи! Неужели старый Сан-Иэр теперь кажется вам гринхорном, как
вы ему раньше? Вы ошибаетесь, сэр.