"Карл Май. Дух Льяно-Эстакадо ("Виннету") " - читать интересную книгу автора

бродяги, который не может оплатить счет?
- Для тебя в любое время есть место, - ответил Хельмерс. - Подъезжай,
слезай со своего козла и устраивайся поудобнее. Ты здесь найдешь приятное
общество.
Бывший фокусник окинул присутствующих испытующим взглядом и сказал:
- Надеюсь! Кровавого Лиса я уже знаю. Черный меня не заботит. Маленький
джентльмен во фраке и дамской шляпе показался мне неплохим парнем. А того
третьего, который вгрызся в сыр, словно он должен съесть ежовую шкуру...
хм!.. его мне, пожалуй, еще предстоит узнать.
Показалось странным, что и этот человек сразу же высказал недоверие к
мормону. Он совсем близко подогнал лошадь и соскочил на землю. Пока он
наисердечнейшим образом, как старого друга, крепко обнимал хозяина, Фрэнк
смог его основательно разглядеть.
Плутишка Фред был необычен даже для Дикого Запада. Первое, что в нем
замечали, так это солидный горб, который обезображивал его в общем-то
стройную фигуру. Парень был среднего роста, крепко сложен, узкогруд и
длиннорук, а туловище у него совсем не было коротким, как это обычно
случается у горбунов. Круглое, полное, загоревшее до черноты лицо было
гладко выбрито, а с левой стороны на нем был заметен ужасный шрам, словно
там когда-то неумело зашивали страшную рану. И самое странное в нем - глаза
его заметно отличались окрасом: левый смотрел изумительнейшей небесной
голубизной, а правый - густой чернотой.
На приезжем были бурые сапоги из бизоньей шкуры с мексиканскими
шпорами, снабженными большими колесиками, черные кожаные штаны и такой же
жилет, а поверх него - куртка из прочного голубого сукна, похожая на блузу.
Бедра стягивал широкий кожаный пояс, похожий на те, что называют мешками для
денег; кроме патронов, ножа и крупнокалиберного револьвера, здесь хранились
всевозможные мелочи, столь необходимые на Западе. Относительно новая
бобровая шапка надвинута так низко, что почти скрывала лоб. Сзади на шею
свисал препарированный бобровый хвост. Не имей этот человек горба, он мог бы
показаться симпатичным и даже понравиться.
Конягу его Хельмерс назвал козлом, но это шуточное сравнение имело под
собой некоторые основания. Животное отличалось длинными ногами и производило
впечатление очень загнанного. На голом кончике хвоста, теперь низко
опущенном, торчало всего несколько коротких волосков, должно быть,
исключительно привязанных к тому месту, на котором они выросли много лет
назад. Теперь уже и нельзя было определить масть лошади - была ли она
вороной, гнедой или рыжей, - потому что тело во многих местах совершенно
лишилось шерсти, а там, где она сохранилась, цвет был таким неопределенным,
словно на старой кобылке скакали еще во времена Великого переселения народов
какие-нибудь свевы или гепиды*. От гривы и следа не осталось.
Непропорционально большая голова свисала так низко, что морда почти касалась
земли и, кажется, едва могла держать длинные, толстые и лысые ослиные уши,
которые ласково прижимались к нижней челюсти, словно огромные кожаные
футляры. К тому же усталое животное закрыло глаза, как будто погрузившись в
сон, и стояло в совершеннейшей неподвижности, являя собой непревзойденную
картину тупости, физического бессилия, весьма достойного сожаления.
______________
* Свевы - союз германских племен, проживавших на Хафеле, средней Эльбе
и в области Майна; позднее свевы вошли в другие племенные союзы, например,