"Карл Май. Сын охотника на медведей ("Виннету") " - читать интересную книгу автора

освободили его от пут.
- Трепку он получил, это верно.
- Трепку? - Джемми нахмурился. - Да вы спятили! Побить индейца! Вы
знаете, что такое оскорбление у краснокожих смывается только кровью?
- Он жаждет нашей крови? Любопытно, как он собирается ее получить?
- Как только он окажется на свободе, он вам это покажет.
- Свободным ему никогда не быть.
- Вы хотите его убить? - Толстяк пристально поглядел предводителю в
глаза.
- Что мы с ним сделаем - вас не касается! Понятно? Если краснокожие
путаются под ногами, их надо растаптывать, вот и все. Но раз вы хотите
поговорить с этим типом, прежде чем отчалить отсюда, не стану вам это
запрещать. Только учтите: он вас не поймет. А профессоров индейской
словесности вы не очень-то напоминаете. Поэтому я просто жажду увидеть, как
это вы будете вести с ним беседу.
Джемми пренебрежительно пожал плечами и повернулся к индейцу.
Тот лежал с полузакрытыми глазами; лицо его было неподвижно. Понимал ли
он произносимые слова? Трудно сказать. Лет ему было, как и предполагал
Толстяк, примерно восемнадцать. Его темные, гладкие, длинные волосы были
уложены в какую-то довольно странную прическу, которая не позволяла
определить, к какому племени он принадлежал. Его лицо не носило никаких
следов боевой раскраски, и даже макушка головы не была выкрашена ни охрой,
ни киноварью. На нем была мягкая кожаная охотничья рубаха и легины из кожи
оленя, обшитые на швах бахромой. В бахроме не было видно ни единого
человеческого волоса - следовательно, молодой воин не убил еще ни одного
врага. Изящные мокасины украшали иглы дикобраза - как опять же предполагал
Джемми. Бедра индейца стягивал кусок красной материи в виде передника,
заменявшего ему пояс. При нем не было видно никакого оружия. На
противоположном берегу, там, где лежал только что поднявшийся и теперь с
жаждой хлебающий воду конь, валялся, однако, длинный охотничий нож, а на
седле висели обтянутый кожей гремучей змеи колчан и сделанный из рогов
горного барана лук ценой, возможно, в два или три мустанга.
Такое простое вооружение служило несомненным доказательством того, что
индеец находился здесь без всяких враждебных намерений. Его лицо по-прежнему
не выражало ничего - индсмен был слишком горд, чтобы выказывать чужакам, а
тем более врагам, свои чувства. Хотя скулы молодого воина несколько
выступали, это нисколько не портило его лица, черты которого были еще
по-юношески мягкими. Когда Джемми подошел к нему, парень впервые полностью
открыл черные, жгучие, как раскаленные угли, глаза, и на охотника упал их
дружелюбный взгляд. Одновременно индеец попытался пошевелить связанной
рукой.
- Мой юный краснокожий брат понимает язык бледнолицых? - спросил
охотник, больше утверждая, нежели спрашивая.
- Да, - ответил парень. - Откуда об этом знает мой старший белый брат?
- Я это прочитал в твоих глазах.
- Я слышал, что ты друг краснокожих людей. Я твой брат.
- Мой юный брат скажет мне, есть ли у него имя?
Подобный вопрос, обращенный к индейцу старшего возраста, является
тяжелым оскорблением, поскольку тот, кто еще не имеет имени, не проявил
мужества и не может считаться воином. Юный возраст пленника позволял задать