"Карл Май. Верная Рука ("Виннету") " - читать интересную книгу автора

звуки. В то же время я не переставал внимательно наблюдать за темной массой
кустов. Прошло полчаса, и вдруг мой конь перестал щипать траву и
насторожился: подняв голову, втянул ноздрями воздух и тихонько фыркнул,
всматриваясь куда-то во тьму. Это означало, что оттуда к нам приближается
человек, и этот человек - белый, а не индеец. Как я уже упоминал, моя
животинка прошла полный курс индейской дрессировки.
- Иш-хош! - вполголоса проговорил я. Услышав эту команду, умный мой
конь тотчас опустился на землю. Он выполнил свою задачу - предупредил
хозяина об опасности, и теперь должен был вести себя смирно, чтобы чужак,
наблюдая за лошадьми, ничего не заподозрил и действовал без опаски.
Скорее всего, незваный гость был один - какой-то отважный путник,
заметивший наш огонь. То, что он старался остаться незамеченным, еще не
свидетельствовало о его враждебных намерениях. Увидев костер, он отправился
на разведку, а затем, выяснив, с кем имеет дело, он, надо полагать, подзовет
свою лошадь и присоединится к нам. Для нас же увеличение численности отряда
будет только кстати.
Тем не менее следовало соблюдать осторожность. Чуть повернувшись, я
стал напряженно вглядываться в заросли, из-под полуопущенных век методично
отмечал любое движение листвы, озаряемой отблесками костра. Вскоре я заметил
очень медленное, еле уловимое, но произведенное явно человеком движение в
гуще кустарника - чуть шевельнулась одна из ветвей. Пришелец подкрался так
тихо, что я не сумел расслышать его шаги, хотя усердно напрягал слух. Теперь
он стоял у края кустарника, пытаясь рассмотреть лица людей, сидящих у огня.
Но ветки и листва создавали труднопреодолимую преграду даже для самого
острого зрения, а отодвинуть их в сторону без явственного шороха было едва
ли возможно. Значит, нашему гостю придется пустить в дело нож и срезать
несколько побегов.
Не успел я прийти к такому выводу, как в сплошном покрове листвы
образовался небольшой просвет. Способность видеть в темноте - природный дар,
который у меня был развит к тому же многими годами тренировки. Сейчас,
присматриваясь, я различил во мраке две блестящие точки - глаза ночного
пришельца. Верхнюю часть его лица затеняли поля шляпы, а вокруг его головы
замечалось что-то вроде легкого серебристого мерцания. Этот человек был, вне
сомнения, стар, и свет звезд отражался от его длинных, белых как снег волос.
Прошло несколько секунд томительного ожидания, и вдруг тишину ночи
прорезал громкий боевой клич. Покинув свое укрытие, пришелец бросился вперед
и в два прыжка очутился у костра.
- Сэм Паркер! - радостно заорал он. - Сэмми, старый дружище! Раз ты
здесь, мне больше незачем прятаться!
Люди у огня в испуге вскочили на ноги, поднялся и спавший рядом со мной
Джош Холи. Я остался лежать.
- Олд Уоббл! - воскликнул Паркер. Осознав свою ошибку, он тут же
поправился. - Я хотел сказать - Фред Каттер! Простите мне эту оговорку,
мистер Каттер, но я прямо ошалел от неожиданности...
Итак, вот он - знаменитый Олд Уоббл, герой бесчисленных рассказов,
передававшихся из уст в уста на Диком Западе, о котором мы говорили не
далее, как вчера! Стоит, озаренный светом костра, раскачиваясь и дрожа, как
лист на ветру, да еще и посмеивается. Выглядит он в точности так, как его
описывали: огромные шпоры на сапогах, кожаные штаны, по виду не моложе
своего владельца, рубашка распахнута на груди, на худых плечах болтается