"Евгений Майбурд. Из книги Тайна стоимости Карла Маркса (журнальный вариант) " - читать интересную книгу автора

врачей или химиков..." (29:126)

Ей-Богу, так и написано. И про "всю новейшую литературу" трех стран, и
про "любой консилиум врачей или химиков", у которого Энгельс (который
находился, между прочим, в деревушке у моря) должен был проверить
медицинские и биохимические выводы Маркса. А что!
Справедливости ради нужно заметить, что все это происходило еще в 1857
г., когда ничто не предвещало "эпопею" карбункулов у Маркса. Можно
представить теперь, почему Маркс норовил лечить себя сам и какие обоснования
в пользу своих методов самолечения приводил он своей жене.
Возвращаемся в 1867 г. 2 апреля. Последние остатки карбункулов
"отцветают". Книга готова!
Итак, дело сделано. С этого времени мотив карбункулов надолго исчезает
из переписки. Не было их, пока Маркс путешествовал по Германии. Не было
ничего похожего, когда считывал корректурные листы "Капитала". Не было этой
дряни, когда затевалась и развивалась операция "Капитал" (рекламная кампания
под кодовым названием "Заговор молчания"). Карл Маркс стал другим человеком.
В том числе и в смысле своих болезней.
Таким образом, марксовы карбункулы оказались тесно вплетенными в
историю борьбы за освобождение пролетариата.

"Во всяком случае я надеюсь, что буржуазия, пока она существует,
будет помнить о моих карбункулах" (31:259), -

восклицает Маркс, держа в руках последние корректурные листы
"Капитала".
О, проклятая буржуазия, благополучно существующая и поныне, вопреки
гениальному предвидению великого революционера! Помнишь ли ты о марксовых
карбункулах?
Нет? Так знай же, что из этих отвратительных прыщей вырос целый
"Капитал"!
Надлежащий химический анализ этой книги - и вдруг проявится, что иная
ее страница хранит след фурункула, а иное из сокровищ мысли есть
превращенный карбункул - пресуществленное в слова и фразы гнойное выделение
порченой крови Карла Маркса.
От шуток вернемся к делу (какие там шутки!). Первый том "Капитала" уже
вышел, но не закончена еще первая книга нашего исследования.
Итак, в истории болезни Карла Маркса наблюдается двукратная вспышка
острого фурункулеза, переходящего в карбункулез (ноябрь 1863, с рецидивами
до конца весны 1864; январь-февраль 1866, с рецидивами до лета того же
года). Сколько раз при этом возникала непосредственная угроза его жизни,
неизвестно. Например, в письме к Зигфриду Мейеру от 30 апреля 1867 г. Маркс
освещает сей вопрос несколько иначе, чем в письмах к Энгельсу:

"Итак, почему же я Вам не отвечал? Потому что я все время
находился на краю могилы..."

(имеется в виду - со времени его последнего письма том же адресату от
24 января 1866 г.).