"Кай Мейер. Мерле и Королева Флюидия " - читать интересную книгу автора

- Так вот, я вообразила, что мои родители - самые чудесные люди на
земле, такие, как я мысленно изображаю саму себя. Свое настоящее "Я". Мне
даже хотелось их оправдать: ведь два таких совершенных человека, говорила я
себе, не могут показываться на людях с уродливым ребенком. Я доказывала
себе, что они имели полное право меня выкинуть.
Вдруг Юнипа так сильно тряхнула головой, что ее белокурые волосы
разметались по плечам.
- Но теперь я считаю, что глупо так думать! Красивые мои родители или
уроды, или они вообще уже покойники... Какое мне до всего этого дело,
понимаешь? Я есть я, вот и все, что теперь важно. А мои родители - очень
плохо, жестоко поступили, выбросив беспомощного ребенка на улицу.
Мерле растерянно молчала. Она понимала, о чем Юнипа говорит, но еще не
могла связать ее слова с собственной судьбой и с рукой в зеркале.
- Ты не должна выдумывать сказки, - говорила слепая девочка, и ее
голос звучал решительно и строго. Словно она вдруг очень повзрослела. -
Твои родители от тебя отказались. Поэтому они положили тебя в плетеную
корзину. И если тебе в твоем зеркале кто-то протягивает руку, это вовсе не
обязательно твоя мать или твой отец. То, что ты чувствуешь, - это
волшебство. А с волшебством, Мерле, шутить нельзя.
От гнева и обиды кровь прилила к лицу Мерле. Юнипа не имеет никакого
права так рассуждать и отнимать последнюю надежду, лишать той мечты,
которую она, Мерле, лелеет, опуская руку в зеркало и прикасаясь к чьей-то
руке. Но тут же она подумала, что Юнипа честно высказала все то, о чем
думала, а честность - лучший подарок, который можно сделать друг другу,
когда начинается дружба.
Мерле положила зеркало на кровать под подушку, хотя знала, что
разбиться оно не может. А подушка все равно останется сухой и не намокнет.
Затем она подсела к Юнипе и обняла ее за плечи. Слепая девочка тоже обняла
Мерле, и так они сидели, прижавшись друг к другу, как сестры, как два
человека, у которых нет друг от друга секретов. Обеих охватило такое
сильное чувство душевной близости и взаимопонимания, что на какое-то время
Мерле забыла о теплой руке в зеркале, о том ощущении уверенности и
душевного покоя, которое давало это неземное прикосновение.
Когда девочки очнулись и огляделись, Мерле сказала:
- Ты можешь его брать, когда захочешь.
- Зеркало? - Юнипа качнула головой. - Нет, Оно только твое. Если бы
оно пожелало, чтобы я опускала туда руку, вода и для меня делалась бы
теплой.
Мерле согласилась с Юнипой. Будь это рука родителей или пальцы кого-то
совсем чужого, было ясно, что там, внутри, хотят иметь дело только с Мерле.
Кто знает, может быть даже опасно так углубляться в пространство за
зеркалом.
Девочки все еще сидели на кровати, когда дверь открылась и вошла Унка.
На деревянном подносе она принесла ужин: густую овощную похлебку с
базиликом, белый хлеб и кувшин с водой из колодца во дворе.
- Ложитесь спать, если вы уже освоились, - прошепелявила женщина в
маске, уходя из комнаты. - У вас масса времени впереди, еще успеете
наговориться...
Не подслушивала ли их Унка, не узнала ли о зеркале под подушкой? Но
Мерле тут же сказала себе, что нет никаких оснований не доверять