"Кейси Майклз. Ожидая тебя " - читать интересную книгу автора

Клэнси почувствовал, как сзади на него навалился дрожащий напарник. -
Никогда не смей обвинять меня в том, что мои гости не получают того, что я
им обещал. А вы, ирландцы, марш на сцену и начинайте свое представление.
Заставьте наши сердца петь. Или, может быть, вы сами нам споете?
Клэнси с трудом отодрал от себя Клуни и встал на ноги. Он вздернул
подбородок и высокомерно посмотрел на Августа Колтрейна:
- Мы играем пьесы Шекспира, сэр. Мы не поем. Клуни наконец открыл глаза
и глянул на сидевшего в отдалении Колтрейна. Их наниматель был высок ростом
и черен, как дьявол. А его черные глаза, казалось, могли продырявить
железный горшок с расстояния в десять шагов.
- Я немного умею петь, Клэнси, - робко отважился Клуни.
- Сегодня мы будем играть "Как вам это понравится", Клуни, - твердо
заявил Клэнси. - Мы сыграем один акт, а потом они о нас забудут. Давай
делай, как я сказал, а после мы найдем себе пару жареных куриных ножек и
теплую постель.
Не успел Клуни опомниться, как уже стоял на самодельной сцене,
установленной перед камином. Клэнси кланялся публике, объявляя, что его
партнер сейчас доставит им радость, рассказав о семи возрастах мужчины.
О семи? Клуни чуть язык не проглотил. Неужели нельзя ограничиться
четырьмя, а потом откланяться и убежать?
- Я не могу, Клэнси. Просто не могу.
- Клуни, дружище, ты только подумай, - зашептал ему на ухо Клэнси. -
Что сделал бы Бард?
- Сверкнул бы пятками, как кролик? - предположил Клуни, но Клэнси дал
ему подзатыльник, и он, спотыкаясь, вышел на край сцены.
Он оглядел аудиторию и вздрогнул. "Леди" перестали мутузить друг друга
и разлеглись прямо у подножия сцены. Одежда висела на них клочьями, они
отпускали непристойные шуточки в адрес Клуни. Его светлость, которого все
называли Грайми, держал на коленях большую вазу с апельсинами и вид у него
был такой, будто он только и мечтает поскорее пустить их в ход. Остальные,
по всей видимости, сами участвовали в каком-то представлении: хохочущие,
размалеванные женщины восседали на голых задницах джентльменов, которые
изображали жеребцов на увеселительной прогулке.
Август Колтрейн, сверля всех своими черными глазами, сидел на диване с
бутылкой в одной руке и пистолетом - в другой. И этот пистолет был направлен
прямо в голову Клуни.
Клуни сглотнул, сделал шаг назад и почувствовал, что Клэнси крепко
держит его за темно-красный бархатный костюм.
- Ну же, Клуни, - попросил партнер, - начинай!
- "Весь... э... мир... э... театр", - начал Клуни и вдруг ощутил, что
куда-то исчезла вся слюна. Лорд Граймз взял апельсин и слегка подбросил его.
От пули в голову он умрет сразу и безболезненно, смекнул Клуни, а вот
апельсин может сделать больно. Обретя голос, он громко повторил: - "Весь
мир - театр, в нем женщины, мужчины - все актеры. У них свои есть выходы,
уходы..."*
______________
* Здесь и далее цитаты из произведений Шекспира даны в переводах Б.
Пастернака и Т. Щепкиной-Куперник.

- Вам слышно, что он говорит, Колтрейн? - спросил лорд Граймз и швырнул