"Вячеслав Мазуренко. Атомная субмарина К-27 Жидкий металл " - читать интересную книгу автора

оборот. Но командир решительно и эффективно ушел и от обнаружения, и от
преследования. Леонов умел отлично управлять кораблем и в надводном и в
подводном положении: грамотно, смело, решительно".
В тоже время он пишет о другой черте П. Ф. Леонова:
"Кардинальный вопрос - знал ли командир о неготовности БЧ-5 к плаванию
из-за неготовности 1-го контура? Я предполагаю, что знал но не придал этому
значения (не представлял факта - насколько необходима регенерация сплава и
чем это грозит). А.А. Иванов не сумел убедить командира в необходимости
перед плаванием произнести регенерацию и закрыть этот вопрос.
Когда на выходе из Средиземного моря командир мне, штурману, не дал
возможности определить место (перед проходом Гибралтара) в вахтенном журнале
корабля сделал очень жесткую запись в адрес командира "Перед проходом
узкости пролива Гибралтар командир корабля не дал мне, штурману, возможности
определить место корабля. Снимаю с себя ответственность за кораблевождение.
Курс ведет к опасности".
Кстати, на вахте сидел А. Иванов. Он мне тогда еще сказал с испугом,
"Валь, ты что пишешь-то?!" Он и доложил командиру тотчас по моему
требованию. Конечно, были с командиром после этого пререкания, но все же я
своего добился и своевременно, как показало мое определение места.
Т.е. прецедент "убеждения" командира был".
Уже при личной встрече Валентин Николаевич Милованов добавил: "Если бы
не описанная выше настойчивость, К-27 и ее экипаж ждала бы гибель. ПЛ прошла
всего в нескольких метрах от верхушки подводной скалы. Потом ее нанесут на
карты, но факт остается фактом".
Скажу больше, старший похода капитан 1 ранга Герой Советского Союза
А.И. Михайловский (ныне полный адмирал) неожиданно собрав всех офицеров в
кают-компанию, подняв Милованова В.Н., и произнес одну-единственную фразу:
"Это лучший штурман флота, товарищи офицеры. Вы свободны".
Тот же Милованов В.Н. прямо заявил: "В гибели моряков несет
ответственность П.Ф. Леонов" Об этом пишут и капитаны 1 ранга, служившие
тогда в подчинении П. Ф. Леонова: Конобрицкий, Полетаев, Фытов, Сорокин и
др. Они отмечают, что при И. И. Гуляеве этого не могло случиться. Да и при
О. Нагорском и химике А. Иванове.
Вместе с тем, все они отмечают его профессионализм подводника. Павла
Федоровича Леонова сгубила самонадеянность, уверенность, что ядерный реактор
надежен в работе и, самое плохое, что он пренебрегал мнением своих
подчиненных, что наверное и привело к трагедии. В упрек ему можно поставить
и то, что он, отправив экипаж в госпиталь, остался сам в Гремихе.
побоявшись, что без него унесут многие ценности с лодки, за которые он несет
ответственность.
Думаю, это была большая ошибка командира. Он обязан был быть рядом с
экипажем - в госпитале. Есть вещи, которые просто не обсуждаются, особенно,
если это касается командира лодки, где экипаж - одна семья! Когда случилась
авария, когда ребята уходили из жизни, когда первую неделю экипаж находился
в тяжелейшем шоке - командир обязан быть рядом. К великому сожалению, он
этого не понял и стал чужим для тех, кто с ним служил.
Тем не менее, хочу сказать словами того же Милованова В. П., который
спустя несколько лет после аварии встретился с Леоновым: "Я бы не хотел
оказаться на месте Павла Федоровича Леонова, ибо видел, как он сильно все
переживает".