"Джон Маккормак. Друг стад (Айболит из Алабамы) " - читать интересную книгу автора

малость. Кобыле было жарко, она вспотела, и, прослушав грудь стетоскопом, я
выявил странные стуки. "Верно, у нее икота", - подумал я про себя, хотя
отродясь не слышал, чтобы лошадь страдала этим раздражающим недугом. Сдвинув
брови и сощурившись, я шагнул назад и, уставившись на пациентку, принялся
размышлять над вероятностью икоты. Кобыла тоже свела брови и косила глазом,
словно и она глубоко погрузилась в мысли. Она пускала слюни, и в горле у нее
что-то клокотало, точно при попытке сглотнуть. Хотя типичной картине болезни
все это не вполне соответствовало, я убедил себя, что лошадь, скорее всего,
и в самом деле подавилась.
- Какая-то она тревожная, - встрял Джеймс. И попал в самое яблочко.
Лошадь и впрямь казалась встревоженной и обеспокоенной не на шутку. Под
влиянием запоздалой мысли я вернулся к кобыле и, успокоив ее несколькими
ласковыми словами, ощупал ее вымя на предмет мастита или отека.
- В чем-в чем, а молоке у Фанни недостатка нет, верно? - отметил я.
- Ага, доится, прям как корова. Одному жеребенку с таким количеством и
не управиться, - отвечал Джеймс.
- Ну, давайте-ка введем ей в глотку вот эту трубку и посмотрим, не
застряло ли чего внутри, - предложил я.
Джеймс придерживал голову пациентки, мягко ее увещевая, а я принялся
вводить трубку восьми футов длиной и три четверти дюйма в диаметре через нос
и в зев. Однако трубка то и дело попадала в трахею, - кобыла упорно
отказывалась сглотнуть, или просто не могла. Наконец, после нескольких
попыток и неоднократного вращения, трубка проникла-таки в грудной отдел
пищевода, где я ощутил некоторое сопротивление, но затем скользнула
точнехонько в желудок, как ей и полагается.
- Ну что, Док, прочистили вы ее? - спросил Джеймс, следя, как я вынимаю
трубку.
- Ощущение такое, будо что-то такое застряло у нее у самого желудка,
но, кажется, я эту штуку протолкнул, - отвечал я.
- Вот и славно, вот и славно, - отозвался Джеймс. - Мне эта кобылка
вроде как прикипела к сердцу, хотя толку с нее - только сено зря переводит.
Верно, старушка? - проговорил он, любовно похлопывая кобылу по холке и
заглядывая в ее встревоженные глаза. Может, Джеймса Брайанта я и убедил в
том, что все в порядке, однако себя - нисколечко. Впрочем, Джеймс обещал
перезвонить мне на следующий день и сообщить, как обстоят дела.
По пути домой я снова и снова прокручивал в голове симптомы, понимая:
что-то я безусловно упустил. Я знал, что непременно определю, в чем беда, и
разгадка окажется до крайности простой. И я готов был поклясться: лошадь
вовсе не подавилась, проблема совсем в другом; ведь застрявший комок пищи
так легко не проталкивается, да и икотой такие пациенты не страдают. Я
подумал, а не позвонить ли кому-нибудь из профессоров моего ветеринарного
колледжа и не проконсультироваться ли с ним, но побоялся, что надо мной
просто посмеются - сперва в телефонную трубку, а потом и на ближайшем
собрании факультета.
"Глубокоуважаемые коллеги-ветеринары, - надо думать, скажет профессор
своим чопорным собратьям, рассевшимся вокруг гигантского смотрового стола, -
не помнит ли кто-нибудь из вас недавнего выпускника по фамилии Маккоркл или,
может статься, Маккормак? - Большинство покачает головами: дескать, не
припоминаем! - Этот юноша позвонил мне нынче утром с самым что ни на есть
дурацким вопросом касательно асфиксии у лошади".