"Джон Маккормак. Друг стад (Айболит из Алабамы) " - читать интересную книгу авторамалость. Кобыле было жарко, она вспотела, и, прослушав грудь стетоскопом, я
выявил странные стуки. "Верно, у нее икота", - подумал я про себя, хотя отродясь не слышал, чтобы лошадь страдала этим раздражающим недугом. Сдвинув брови и сощурившись, я шагнул назад и, уставившись на пациентку, принялся размышлять над вероятностью икоты. Кобыла тоже свела брови и косила глазом, словно и она глубоко погрузилась в мысли. Она пускала слюни, и в горле у нее что-то клокотало, точно при попытке сглотнуть. Хотя типичной картине болезни все это не вполне соответствовало, я убедил себя, что лошадь, скорее всего, и в самом деле подавилась. - Какая-то она тревожная, - встрял Джеймс. И попал в самое яблочко. Лошадь и впрямь казалась встревоженной и обеспокоенной не на шутку. Под влиянием запоздалой мысли я вернулся к кобыле и, успокоив ее несколькими ласковыми словами, ощупал ее вымя на предмет мастита или отека. - В чем-в чем, а молоке у Фанни недостатка нет, верно? - отметил я. - Ага, доится, прям как корова. Одному жеребенку с таким количеством и не управиться, - отвечал Джеймс. - Ну, давайте-ка введем ей в глотку вот эту трубку и посмотрим, не застряло ли чего внутри, - предложил я. Джеймс придерживал голову пациентки, мягко ее увещевая, а я принялся вводить трубку восьми футов длиной и три четверти дюйма в диаметре через нос и в зев. Однако трубка то и дело попадала в трахею, - кобыла упорно отказывалась сглотнуть, или просто не могла. Наконец, после нескольких попыток и неоднократного вращения, трубка проникла-таки в грудной отдел пищевода, где я ощутил некоторое сопротивление, но затем скользнула точнехонько в желудок, как ей и полагается. трубку. - Ощущение такое, будо что-то такое застряло у нее у самого желудка, но, кажется, я эту штуку протолкнул, - отвечал я. - Вот и славно, вот и славно, - отозвался Джеймс. - Мне эта кобылка вроде как прикипела к сердцу, хотя толку с нее - только сено зря переводит. Верно, старушка? - проговорил он, любовно похлопывая кобылу по холке и заглядывая в ее встревоженные глаза. Может, Джеймса Брайанта я и убедил в том, что все в порядке, однако себя - нисколечко. Впрочем, Джеймс обещал перезвонить мне на следующий день и сообщить, как обстоят дела. По пути домой я снова и снова прокручивал в голове симптомы, понимая: что-то я безусловно упустил. Я знал, что непременно определю, в чем беда, и разгадка окажется до крайности простой. И я готов был поклясться: лошадь вовсе не подавилась, проблема совсем в другом; ведь застрявший комок пищи так легко не проталкивается, да и икотой такие пациенты не страдают. Я подумал, а не позвонить ли кому-нибудь из профессоров моего ветеринарного колледжа и не проконсультироваться ли с ним, но побоялся, что надо мной просто посмеются - сперва в телефонную трубку, а потом и на ближайшем собрании факультета. "Глубокоуважаемые коллеги-ветеринары, - надо думать, скажет профессор своим чопорным собратьям, рассевшимся вокруг гигантского смотрового стола, - не помнит ли кто-нибудь из вас недавнего выпускника по фамилии Маккоркл или, может статься, Маккормак? - Большинство покачает головами: дескать, не припоминаем! - Этот юноша позвонил мне нынче утром с самым что ни на есть дурацким вопросом касательно асфиксии у лошади". |
|
|