"Йен Макдональд. Супруга джинна" - читать интересную книгу автора

Теперь она проезжает мимо трущоб еще более жалких, чем те, в которых
сама выросла. Они явно недавно тут появились. Хотя смотрятся похуже старых.
Мальчишки пыхтят самодельным кальяном, который смастерили из частей
трактора. Кремовый "лексус" осторожно объезжает истощенный скот, у которого
сквозь кожу, словно некая инженерная конструкция, видны все кости наперечет.
Всюду засуха и пыль. Это город настороженных взглядов.
- Разве вы не на конференции? В наушнике - смех.
- О, я весь погружен в работу, добываю воду для Бхарата, поверь мне.
Кто, как не я, является самым усердным государственным служащим?
- Вы хотите сказать, что одновременно находитесь и там, и здесь?
- О, для нас не составляет труда быть в нескольких местах одновременно.
Существуют мои многочисленные копии и подпрограммы.
- И которая из них истинный вы?
- Все. На самом деле ни одной из моих аватар в Дели нет, я распределен
по серии дхарма-процессоров в Варанаси и Патне, - вздыхает он, и вздох
звучит близко, утомленно и сердечно, словно шепот на ухо. - Тебе сложно
осмыслить рассредоточенное сознание; точно так же мне трудно понять
дискретное мобильное сознание. Я могу лишь копировать себя по так
называемому вами киберпространству, являющемуся физической реальностью моей
вселенной, вы же перемещаетесь через трехмерное пространство-время.
- Тогда какой же из вас любит меня? - Вопрос вырвался сам собой,
сумасбродный и необдуманный. - Я хочу сказать, как танцовщицу, это я имела в
виду. - Она беспокоится, тараторит. - Есть ли один из вас, кто особенно
почитает катхак? - Вежливыевежливые слова, которые можно было бы сказать
промышленнику или подающему надежды адвокату на одном из отвратительных
званых вечеров Ниты и Прии. "Не спеши, торопливые женщины никому не
нравятся. Нынче ведь в мире заправляют мужчины". Но в голосе Эй Джея Рао она
слышит ликование:
- Все и каждая отдельная часть меня, Аша. Ее имя. Он назвал ее по
имени.
Она едет по гадкой улице, битком набитой бродячими собаками и
мужчинами, праздно развалившимися на чарпой[18] раздирающими на себе струпья
чесотки. Но шофер настаивает: "Едем как нужно, мемсахиб". Теперь за окном
свалка с шаткими минаретами из старых покрышек. Воняет подгоревшим ги[19] и
мочой. Дети окружили "лексус", но машина наделена уровнями защиты Эй Джея
Рао. Водитель отпирает ворота из дерева и меди в стиле Моголов посреди
разрушенной красной стены.
- Мемсахиб, - приглашает ее войти.
Через врата она проходит в сад, вернее, в то, что от него осталось. На
устах замирает готовый сорваться возглас изумления. Каналы чарбагха[20]
пересохли, в их растрескавшемся русле валяются оставшиеся от пикников
пластиковые бутылки. Кусты чрезмерно разрослись, сорняки забили бордюрные
растения. Трава побурела от засухи, нижние ветви деревьев обломаны на дрова.
Пока она идет к павильону с провалившейся крышей в центре сада, где сходятся
все дорожки и каналы, то замечает, что под тонкими подошвами ее босоножек
совсем не осталось гравия: его унесло во время прошлых муссонов. Газоны
покрыты сухими листьями и упавшими сучьями. Фонтаны высохли и забиты
нечистотами. Но все же семьи приходят сюда на прогулку, катят перед собой
коляски, дети играют в мяч. Престарелые мусульмане читают газеты и играют в
шахматы.