"Колин МакИннесс. Абсолютные Новички" - читать интересную книгу автора

сверху донизу, пока его мысли не сфокусировались.
- Эта одежда, которую ты носишь, - сказал он, наконец, - меня от нее
тошнит. Еще бы!
На мне были все мои тинейджерские шмотки, которые могли бы его
разозлить - туфли из крокодиловой кожи в серую точку, пара розовых неоновых
нейлоновых чулок из крепа, доходивших мне до лодыжек, мои Кембриджские
джинсы, сидевшие на мне, как перчатка, жизнерадостная рубашка в вертикальную
полоску, показывавшая мой талисман, висевший на цепочке, на шее, и римский
пиджак, о котором сейчас шла речь... не говоря уже о браслете на запястье и
о моей прическе Спартанского воина, которая, по мнению всех, стоила мне 17
долларов и шесть даймов на Джеррард-стрит, Сохо, но которую я, на самом
деле, сделал сам при помощи педикюрных ножниц и трельяжа, стоявшего у
Сюзетт, когда я посещал ее апартаменты в Бейсуотер, у. 2.
- А ты, как я предполагаю, - сказал я, решив, что атака - лучший способ
защиты, хотя ох какой нудный, - ты думаешь, что выглядишь заманчиво в этом
костюме ужасных мужиков, который ты купил на летней распродаже списанной
одежды на ближайшей толкучке?
- Он мужской, - ответил он, - и респектабельный.
Я уставился на его свободно висящее одеяние цвета дерьма. "Ха! " - это
было все, что я сказал.
- К тому же, - продолжал он, - я не потратил на него денег, это мой
мобилизационный костюм.
О небо, он так и выглядел - да!
- Когда ты закончишь свою военную службу, - сказал бедный крестьянин с
гнусной ухмылкой, сломавшей его лицо пополам, - тебе выдадут такой же, вот
увидишь. И заодно приличную прическу хоть раз в жизни.
Я уставился на дурня.
- Верно, - сказал я, - мне жаль тебя. Каким-то образом ты пропустил
подростковое веселье, и, похоже, ты никогда не был молодым. Пытаться
объяснить тебе простейшие факты жизни - просто потеря драгоценного дыхания,
тем не менее, постарайся врубиться в следующее, если твой мини-мозг микроба
способен на это. Нет почести и славы в том, чтобы нести воинскую службу,
если она принудительна. Если добровольно, то да, наверное, на не тогда,
когда тебя посылают.
- Война, - сказал Вернон, - была лучшим достижением Британии.
- Какая война? Ты имеешь в виду Кипр? Или Суэцкий канал? Или Корею?
- Нет, дурак. Я имею в виду настоящую войну, ты что, не помнишь?
- Так, Вернон, - сказал я, - пожалуйста, поверь мне, я рад, что не
помню. Все старики вроде тебя пытаются не забыть ее, потому что каждый раз,
когда я открываю газету или покупаю себе дешевое чтиво, или иду в Одеон, я
слышу только "война, война, война". Вам, пенсионерам, кажется,
действительно, очень нравится эта давняя борьба.
- Ты просто невежа, - сказал Вернон.
- Ну, если это так, Вернон, то меня это нисколько не расстраивает. И я
скажу тебе: я не лох, и я не чуточки не желаю играть в солдатиков по таким
простым причинам, - во-первых, потому что большие армии уже перестали быть
необходимостью из-за атомного оружия, и, во-вторых, никто не сможет
заставить меня делать то, чего я не хочу или шантажировать меня при помощи
этой старой сумасшедшей смеси из угроз и поздравлений, на которую попадаются
такие лохи, как ты. Ты - прирожденный заполнитель анкет, плательщик налогов