"Хоуп Макинтайр. Как соблазнить призрака " - читать интересную книгу автора

время от времени тебе будет нужен эскимосский поцелуй, чтобы ты чувствовала
себя как дома". После чего нежно ткнул меня носом, я, не подумав, открыла
рот, и лед растаял.
Как глупо было волноваться о нашем приезде. Томми прекрасно знал, как
осчастливить маму. Это мне придется работать сверхурочно, иначе она не
поймет, что ее старания оценили. Но я попробую. Мы с мамой на разных
страницах - любимое выражение Томми, учитывая, что я писательница. В самом
деле, такое детское чувство юмора присуще им обоим. Иногда я чувствовала,
что мы даже в разных книжках - до такой степени мы не понимали друг друга.
Томми заснул на середине поцелуя. Я посмотрела на его большую голову,
неудобно лежавшую на валике, и мне вспомнился Лабрадор. Почему-то в моей
жизни Томми играл роль домашнего животного. Он верный и доверчивый, ему
периодически разрешается спать в моей постели, и он с нетерпением ждет,
когда ему дадут поесть. Ему не нравится со мной расставаться, и он любит
меня безоговорочно. А я люблю его. Но я загнала его в конуру в самом дальнем
уголке сознания. Я редко ласкала его, мало обращала на него внимания, будто
он - собака.
Но, в отличие от собак, Томми нельзя вывести на прогулку, если тропинка
не ведет прямиком к пабу. Поэтому я воспользовалась случаем и выскользнула
из дома без него. Я помнила свой тайный путь в деревню - вниз по склону
холма. В одном месте из скалы бил ключ, и у подножия образовалась небольшая
заводь. Одна ее часть служила водопоем для скота, а в другой местные прачки
полоскали белье и терли о большие каменные плиты, между делом отпугивая
коров, которые подходили слишком близко. Хотя в конце декабря я не ожидала
увидеть ни тех, ни других.
В деревню я отправилась неспроста. В кармане у меня была пригоршня евро
и клочок бумаги с телефоном Базза.
Дома его не оказалось. Телефон звонил и звонил, пока я не сообразила,
что автоответчик не работает. Теперь с ним не связаться.
Когда я вернулась, Томми уже проснулся и сидел с мамой на кухне. Она
показывала ему, как готовить omelette aux truffes на ужин и заправку для
салата из местного орехового масла. Меня так и подмывало сказать, что он
предпочитает яйцо и картофель фри или бобы с гренками, но воздержалась.
Правда я все-таки вытащила банку огурчиков, которые привезла для папы, как и
все, любившего крестьянскую еду, и лицо Томми просияло.
Отец пришел домой около семи, и я отметила, что мама не поздоровалась с
ним и не спросила, где он был. Он явно изменился, как и мама, но, пожалуй,
выглядел моложе, чем в последнюю нашу встречу. Он всегда был привлекательным
мужчиной, заботился о себе, но сейчас казался особенно энергичным. В отличие
от мамы, он по-прежнему держал спину ровно и с ростом шесть футов три дюйма
был даже выше Томми.
Этот самовлюбленный человек рьяно следил за своей внешностью, но если
мама склонялась к излишествам, то папа всегда одевался идеально. Казалось,
он до сих пор чувствовал себя комфортно в изрядно поношенных, но
качественных вельветовых брюках и шерстяном свитере - они явно не обманули
его ожиданий при покупке. Некогда черные волосы стали совершенно седыми, а
лицо испещрили морщины и глубокие складки, загрубевшие от непогоды. Но глаза
остались прежними - в те же глаза я смотрела ребенком.
В них я смотрела и сейчас. Отец протянул ко мне руки и заключил в
медвежьи объятия.