"Колин Маккалоу. Травяной венок. Том 1" - читать интересную книгу автора

- Надеюсь, я не для каждого так открыт, как для Луция Корнелия!
Пришел черед Рутилия Руфа расплыться в улыбке.
- Сомневаюсь, чтобы кто-то еще мог разгадать даже часть твоих
намерений. А я-то поверил тебе, старый безбожник!
Голова Мария помимо его воли (во всяком случае, такое впечатление
создалось у Рутилия Руфа) повернулась в сторону Суллы, и они снова принялись
обсуждать вопросы высокой стратегии.
- Беда в том, что наши источники информации крайне ненадежны, - с жаром
объяснял Марий. - Ну скажи, кто из стоящих людей бывал в тех краях за
последние годы? Выскочки, мечтающие стать преторами, среди которых я никому
не доверил бы написать подробный доклад. Что мы, собственно, знаем?
- Очень мало, - отвечал ему увлекшийся Сулла. - С запада в Галатию
несколько раз вторгался царь Вифинии[21] Никомед, с востока - Митридат.
Несколько лет назад старикан Никомед женился на матери малолетнего царя
Каппадокии - по-моему, она состояла при сыне регентшей. Благодаря женитьбе
Никомед стал именоваться царем Каппадокии.
- Стал-то он стал, - подхватил Марий, - но, полагаю, он счел весьма
неудачным поворотом событий то обстоятельство, что Митридат приказал убить
ее и посадить на трон мальчишку. - Он тихонько засмеялся. - Царя Каппадокии
Никомеда более не существует! Просто не понимаю, как он мог вообразить, что
Митридат позволит ему довольствоваться победой, при том, что убитая царица
приходилась Митридату сестрицей!
- Ее сын правит страной до сих пор, именуясь - о, у них такие чудные
имена! - кажется, Ариаратом? - спросил Сулла.
- Точнее, Ариаратом Седьмым, - молвил Марий.
- Что же там, по-твоему, происходит на самом деле? - не отставал Сулла,
заинтригованный очевидной осведомленностью Мария в запутанных родственных
отношениях, бытующих на Востоке.
- Я ничего не знаю наверняка. Возможно, ровным счетом ничего, не считая
обычных трений между Никомедом Вифинским и Митридатом Понтийским. Но сдается
мне, что молодой царь Митридат Понтийский - занятный субъект. Мне и впрямь
хочется с ним встретиться. В конце концов, Луций Корнелий, ему немногим
больше тридцати лет, а он уже расширил свои владения, ранее ограничивавшиеся
одним Понтом, с таким размахом, что они включают теперь все земли,
окружающие Понт Эвксинский.[22] У меня по коже заранее бегут мурашки, ибо я
предвижу, что он причинит беспокойство и Риму.
Решив, что настало время и ему принять участие в беседе, Публий Рутилий
Руф с нарочитым стуком поставил свой кубок на стол и воспользовался тем, что
беседующие подняли на него глаза, чтобы молвить:
- Если я не ошибаюсь, вы полагаете, что Митридат положил глаз на нашу
римскую провинцию Азия? - Он степенно кивнул. - Вполне резонно: провинция
так богата! Кроме того, это наиболее цивилизованная область земли - ведь она
была греческой с той поры, когда греки стали греками! Представляете, в нашей
провинции Азия жил и творил Гомер!
- Мне было бы еще легче представить себе это, если бы ты взялся
аккомпанировать себе на арфе, - со смехом произнес Сулла.
- Нет серьезно, Луций Корнелий! Вряд ли царь Митридат склонен шутить,
когда речь заходит о нашей римской провинции Азия; поэтому и нам следовало
бы отложить шутки в сторону. - Рутилий Руф прервался, восхищаясь собственным
красноречием, что лишило его возможности сохранить за собой инициативу в