"Колин Маккалоу. Травяной венок. Том 1" - читать интересную книгу автора

Сулла. - Что тогда сказать о жене Скавра?
- Чем меньше говорить об этом, тем лучше! - отрезал Публий Рутилий,
беря себя в руки. - Учти, Красс Оратор заслуживает всяческого восхищения. В
этой семейке хватило бы денег на сотню приданых, однако он все равно отлично
выдает замуж своих дочек. Старшая выдана за Сципиона Назику - ни больше ни
меньше, а младшую выдают теперь за Поросенка, единственного сыночка и
наследничка. Я склонен осуждать скорее Лицинию: надо же, выйти в семнадцать
лет за такого грубияна, как Сципион Назика! Представляете, она уже
беременна!
Марий хлопнул в ладоши, подзывая слугу.
- Отправляйтесь-ка по домам, ты и ты! Раз беседа вырождается в бабьи
сплетни, то, значит, все прочие темы уже исчерпаны. Беременна! Твое место -
на женской половине, Публий Рутилий!

Все гости явились к Марию на ужин с детьми, и все дети уже спали, когда
компания распалась. Держался один Марий-младший; остальных родителям
пришлось увозить домой. На лужайку вынесли двое просторных носилок: одни для
детей Суллы - Корнелии Суллы и Суллы-младшего, другие для троих детей
Аврелии: Юлии Старшей (по прозвищу Лия), Юлии Младшей (по прозвищу Ю-ю) и
юного Цезаря. Пока взрослые негромко переговаривались в атрии,[27] гурьба
слуг осторожно перенесла спящих детей в носилки.
Мужчина, хлопотавший над юным Цезарем, показался незнакомым Юлии. Она
напряглась и порывисто ухватила Аврелию за руку.
- Это же Луций Децумий! - выдохнула она.
- Он самый, - удивленно ответила Аврелия.
- Как ты можешь, Аврелия!
- Глупости, Юлия! Для меня Луций Децумий - надежная опора. Как тебе
известно, мой постоялый двор нельзя назвать милым и респектабельным. Скорее,
это притон воров, разбойников, разного сброда. Это продолжается уже семь
лет. Мне не часто доводится выбираться из дому, но когда это происходит,
Луций Децумий и двое его братьев всегда торопятся на мой зов, чтобы отнести
меня домой. Между прочим, юный Цезарь спит очень чутко. Но когда им
занимается Луций Децумий, он никогда не просыпается.
- Двое его братьев? - ужаснулась Юлия. - Ты хочешь сказать, что в твоем
доме есть еще люди, подобные ему?
- Какое там! - презрительно бросила Аврелия. - Братьями я называю его
подручных и прихлебателей по коллегии,[28] владеющей нашим перекрестком. - У
Аврелии испортилось настроение. - Сама не знаю, зачем я посещаю эти семейные
сборища, даже изредка. Почему ты никак не поймешь, что я отлично управляюсь
со своими делами и вовсе не нуждаюсь во всех этих причитаниях?
Юлия не вымолвила больше ни единого словечка, пока они с Гаем Марием не
улеглись, предварительно отдав все распоряжения по дому, отпустив слуг,
заперев наружные двери и воздав должное троице божеств, покровительствующих
любому римскому дому: Весте - богине очага, Пенату, ведающему припасами, и
Ларам,[29] охраняющим семью.
- Аврелия была сегодня несносной, - молвила она.
Марий чувствовал себя усталым - теперь это случалось с ним куда чаще,
нежели прежде, и вызывало у него чувство стыда. Вместо того, чтобы поступить
так, как ему больше всего хотелось - перевернуться на левый бок и уснуть, он
лежал на спине, обняв жену левой рукой, и участвовал в разговоре о женщинах