"Колин Маккалоу. Травяной венок. Том 1" - читать интересную книгу автора Сулла искренне рассмеялся.
- Просто я полагал, что Марк Эмилий не допустит менее благородных поступков, нежели мои. - О, насколько ты выиграл бы, проведя несколько лет на римском форуме в годы юности! - воскликнул Метелл Нумидийский. - Тебе недостает такта, Луций Корнелий. - Видимо, ты прав, - Сулле еще никогда в жизни не приходилось играть такой странной роли, как сейчас. - Но я не могу пятиться назад. Я стремлюсь только вперед. - Ближняя Испания под командованием Тита Дидия - что ж, это определенно шаг вперед. Сулла еще раз встал, чтобы наполнить оба кубка. - Прежде чем покинуть Рим, мне необходимо обрести здесь по крайней мере одного доброго друга, - молвил он. - Говорю от чистого сердца: мне хотелось бы, чтобы этим другом стал ты. Невзирая на твою племянницу, на твою тесную связь с принцепсом сената Марком Эмилием Скавром. Я - Корнелий, что означает: я не могу просить тебя принять меня в роли клиента. Могу предложить тебе только дружбу. Что скажешь? - А вот что: оставайся ужинать, Луций Корнелий. Итак, Луций Корнелий остался ужинать, чем доставил хозяину удовольствие, ибо Метелл Нумидийский первоначально намеревался отужинать в одиночестве, несколько утомленный своим новым статусом живой легенды форума. Темой разговора была неустанная борьба его сына за прекращение отцовской ссылки на Родосе. - Ни у кого еще не бывало лучшего сына, - говорил возвратившийся изгнанник, уже чувствуя влияние вина, которого он употребил немало, начав Улыбка Суллы была воплощением обаяния. - Против этого я не в силах возразить, Квинт Цецилий. Ведь твоего сына я имею удовольствие считать своим другом. Мой собственный сын - пока ребенок. Впрочем, слепое отцовское обожание подсказывает мне, что и моего сына будет нелегко одолеть. - Он - Луций, как и ты? Сулла непонимающе заморгал. - Разумеется. - Странно, - это слово Метелл Нумидийский произнес нараспев. - Разве в твоей ветви Корнелиев не называют первенцев Публиями? - Поскольку мой отец мертв, Квинт Цецилий, я не могу задать ему этого вопроса. Не помню, чтобы он при жизни был хоть раз достаточно трезв, чтобы мы могли поговорить о семейных традициях. - Это не столь важно, - немного поразмыслив, Метелл Нумидийский сказал: - Кстати, об именах. Ты, видимо, знаешь, что этот... италик всегда дразнил меня Хрюшкой? - Я слышал это твое прозвище, Квинт Цецилий, от Гая Мария, - серьезно ответствовал Сулла, наклоняясь, чтобы наполнить вином из замечательного стеклянного кувшина оба кубка из не менее замечательного стекла. Какое везение, что Хрюшка питает пристрастие к стеклу! - Отвратительно! - поморщился Метелл Нумидийский, имея в виду прозвище. - Именно отвратительно! - поддакнул Сулла, испытывая полное довольство жизнью. - Хрюшка, Хрюшка! - Мне потребовалось немало времени, чтобы привыкнуть и изжить обиду. - Что неудивительно, Квинт Цецилий, - ответил Сулла с невинным видом. |
|
|