"Колин Маккалоу. Травяной венок. Том 1" - читать интересную книгу автора

- Местные жители обеспечивают съестным себя, а также продают кое-какие
излишки жителям долины Галиса, к которым наведываются по реке. В Киликии же
они не могут продавать плоды своего труда, поскольку туда слишком трудно
добираться. Да и зачем им такие заботы? Они сыты и всем довольны.
Это была единственная беседа между Марием и проводником за время пути;
даже устроившись на ночлег в покрытом шкурами шатре кочующих пастухов или в
саманной лачуге затерянной деревушки, они почти не разговаривали. Перед ними
по-прежнему громоздились горы: они то отдалялись, то приближались, однако
казались неизменно громадными и заснеженными.
Но вот проводник объявил, что до Мазаки осталось всего четыреста
стадий[71] (Марий мигом перевел эту греческую меру расстояния в римские
мили: их оказалось 50). Это произошло на пороге столь необычайной местности,
что Марий пожалел, что с ним нет Юлии. Плато было изрезано здесь извилистыми
ущельями, в которых вздымались конические башенки, словно любовно
вылепленные из разноцветной глины; все вместе напоминало гигантскую игровую
площадку обезумевшего дитя-великана. Кое-где башни были увенчаны плоскими
камнями, которые, как казалось Марию, раскачиваются на ветру - таким
неустойчивым было их положение на шпилях конических башен. И - о, чудо из
чудес! - его глаза стали различать в некоторых из этих замысловатых
сооружений, выдуманных самой природой, окна и двери.
- Поэтому ты и не видишь вокруг деревень, - объяснил проводник. -
Здесь, на высоте, холодный климат и короткое лето. Вот жители и поселились
внутри этих каменных башен. Летом они наслаждаются прохладой, зимой -
теплом. Стоит ли самим громоздить дома, если Великая богиня Ма уже
позаботилась об этом?
- И давно они живут внутри этих скал? - спросил пораженный Марий.
Проводник испытывал затруднения с точным ответом.
- С тех пор как здесь появились люди, - неопределенно ответил он. - Не
меньше. У нас в Киликии говаривают, что люди пришли к нам из Каппадокии и
сперва жили таким же способом.
Они трусили по ущельям, объезжая башни, когда Марий впервые увидел эту
гору. Она возвышалась в гордом одиночестве - наибольшая вершина из всех,
какие ему доводилось видеть: выше греческого Олимпа, выше любого пика Альп,
окружающих Италийскую Галлию. Это была коническая громадина с коническими же
вершинами поменьше по бокам; при взгляде на нее делалось больно глазам - так
сверкала заснеженная верхушка горы на фоне безоблачного неба. Марий отлично
знал, что это - гора, называемая греками Аргей,[72] которую видели считанные
выходцы с запада. Знал он и то, что у ее подножья раскинулся единственный
город Каппадокии под названием Эзебия Мазака, царская столица.
К несчастью, Марий приближался к горе с запада, из Киликии, то есть не
с той стороны, откуда открывался наиболее захватывающий вид. Мазака лежала
на северном склоне, ближе к Галису, великой бурой реке Центральной Анатолии,
представлявшей для города наилучшую связь с внешним миром.
Лишь после полудня взору Мария предстали сгрудившиеся под защитой горы
здания; он уже готов был испустить вздох облегчения, когда обнаружил, что
подъезжает к полю брани. Охватившие его чувства он и сам не сумел бы
описать. Ехать по месту, где совсем недавно сражались и гибли тысячами
воины, не имея ни малейшего понятия о сражении и даже, говоря откровенно,
особого к нему интереса! Впервые в жизни он, Гай Марий, победитель Нумидии и
германцев, находился на поле сражения в качестве праздного соглядатая!