"Колин Маккалоу. Травяной венок. Том 2" - читать интересную книгу автора

ведении торговли, в общем несут чепуху, как всякие лодыри. На самом деле они
просто не хотят работать, а те, что работают, ничего не смыслят в торговле!
Если мы оставим им их урожай, фрукты так и сгниют на земле. Я явился в эту
холодную и забытую богами дыру не для того, чтобы отобрать у них их дело, а
для того, чтобы основать свое! Когда я только начинал, они не знали, как
отблагодарить меня, и были мне признательны. А теперь я персона нон грата
для каждого италика в Аскуле. И мои римские друзья здесь могут рассказать то
же самое, Квинт Сервилий!
- Эта история из тех, что я слышал и раньше, от Сатурнии до
Ариминума, - сказал претор, посланный "вникнуть в италийский вопрос".
Когда солнцу оставалось пройти примерно треть пути по западному
небосклону, и жара в этом прохладном горном воздухе стала ощущаться слабее,
Публий Фабриций и его важные гости отправились в театр, к временной
деревянной постройке, расположенной возле городской стены таким образом, что
зрительские места оказались в тени, в то время как солнце освещало сцену, на
которой должна была быть представлена пьеса. Несмотря на то что пять тысяч
пиценов уже заняли места, два первых ряда полукруглого амфитеатра оставались
свободными - они предназначались для римлян.
Фабриций в последнюю минуту сделал кое-какие перестановки в центре
самого первого ряда. Там нашлось достаточно места, чтобы поставить курульное
кресло для Квинта Сервилия, кресло для его легата и третье кресло для самого
Фабриция. То, что они мешали смотреть тем, кто сидел непосредственно за
ними, Фабриция не волновало. Его гость был римским претором, облеченным
proconsulum imperium - человеком, значительно более важным, чем любой из
италиков.
Вся компания вошла через тоннель, расположенный под закругленной
cavea,[3] и появилась в проходе примерно в двенадцати рядах от помоста,
обращенного к орхестре, незанятому полукруглому пространству между
зрительскими рядами и сценической площадкой. Впереди надменно шествовали
ликторы, неся на плече фасции с топорами, за ними претор со своим легатом и
сияющий Фабриций, а позади - двенадцать солдат. Жена Фабриция, которой гости
не были представлены, села с правой стороны со своими подругами, но в
следующем ряду; первый ряд предназначался исключительно для римских
граждан - мужчин.
Когда процессия появилась, громкий ропот пробежал по рядам пиценов.
Люди вытягивали шеи, чтобы лучше разглядеть гостей. Ропот перешел в
ворчание, рык, рев, сопровождаемый выкриками и шиканьем. Скрывая свой испуг
и изумление, вызванные таким враждебным приемом, Квинт Сервилий из семьи
Авгуров взошел на помост, гордо подняв голову, и по-королевски уселся в свое
кресло из слоновой кости, будто и не был всего лишь патрицием. Фонтей и
Фабриций последовали его примеру, а ликторы и солдаты заняли места по бокам
и рядом с помостом, зажав фасции и копья между голых коленей.
Началась одна из лучших и забавнейших пьес Плавта в прелестном
музыкальном сопровождении. Труппа была странствующей, но хорошей. По причине
ее сборности в ней были римляне, латиняне и италики; греков не было, потому
что труппа специализировалась на латинских комедиях. На празднике Пикуса в
Аскуле они выступали каждый год, но на этот раз обстановка была иной;
подспудные антиримские настроения, прорвавшиеся наружу у пиценских зрителей,
были чем-то совершенно новым. Поэтому актеры с еще большим рвением
приступили к своим обязанностям, расширяя комедийные линии дополнительными