"Пол Макоули. Прямиком в ад" - читать интересную книгу автора

белая и с грубой текстурой, глаза голубые с тонкими красными нитями
прожилок, нос крючком. Хотя он поливался одеколоном, это не забивало его
природного запаха, запаха прогорклого масла, застоявшейся тины, сырого мяса.
Я ощутил тогда этот запах в чистом горном воздухе.
После случая на границе я начал замечать, что Кощей постоянно вьется
рядом с Вором. Он сидел в гримерной Вора перед выступлениями, ждал в тени за
кулисами, утаскивал его куда-то, пока отзвук последнего аккорда еще висел в
воздухе, стоял рядом с ним на вечеринках, наклонялся, что-то нашептывая
нашему вокалисту на ухо, или показывал фокусы для развлечения Вора и его
поклонников. Карточные фокусы, чтение мыслей - у Кощея это здорово
получалось, а еще глотание камней и электрических лампочек: он с хрустом
разгрызал стекло и показывал всем осколки на высунутом красном языке, прежде
чем проглотить их.
Вор выглядел хуже некуда. Он мешал кокс с таблетками и, как мне
кажется, экспериментировал с героином. И еще он сильно надирался: бутылка
"Джек Дэниелз" в день, не считая того, что он отхлебывал из стаканов
соседей. Мы купили в Албании ящик яблочного бренди, так Вор приговорил его
за неделю. На сцене он по-прежнему входил в раж, снедаемый мессианской
лихорадкой.
Вне сцены он казался выдохшимся и изможденным и частенько засыпал
где-нибудь в углу, а Кощей накрывал его своей шубой и нежно массировал ему
запястья.
Ближе к концу турне я узнал от Нормального Нормана, одного из
поклонников Вора, что тот завязал с кокаином и героином и подсел на какую-то
дрянь, которую готовит для него Кощей.
- Такая густая с мерзким запахом, похожа на прокисший йогурт. Вор
говорит, эта штука переносит его в разные удивительные места, - сказал
Нормальный Норман, поправляя указательным пальцем очки с толстыми
стеклами, - но я не знаю какие, потому что Кощей дает ее только Вору.
Что бы это ни было, оно не избавило Вора от пристрастия к выпивке, он
по-прежнему выглядел ужасно. У него высыпали прыщи, под глазами вечно лежали
чернильные круги, которые он замазывал гримом перед выходом на сцену. И еще
его часто рвало, потому что ел он всякую дрянь, но он наотрез отказывался от
любой медицинской помощи, упрямо повторяя, что о нем позаботится Кощей.
Как-то раз в Бухаресте один из поклонников зашел в туалет за сценой и
увидел Вора, стоящего перед Кощеем на коленях, Кощей мочился ему в рот.
- Мне от этого как-то не по себе, - признался Дэви, пересказав мне эту
историю.
- О вкусах не спорят, - сказал я, хотя мне это тоже не понравилось.
- Если бы хоть секс, я бы так не расстраивался, - продолжал Дэви.
- Может, это он и есть. Какое-нибудь там садомазо.
- Это гораздо хуже, - сказал Дэви.
Я пожал плечами. Пусть Дэви был царь и бог над всеми электрическими
штуковинами и с микшерским пультом управлялся деликатно, но решительно, он
ничего не смыслил в людских пороках. Хотя на этот раз он был прав.
Кощей так и не отставал от нас, когда мы вернулись с гастролей и
прямиком отправились в студию, понятия не имея, что собираемся делать. Нас
это не слишком беспокоило, мы с Дэви столько лет работали вместе, у нас
скопилась куча материала. Но пока мы пытались развить пару главных тем,
что-то придумывая, добавляя то, убирая это, Вор либо вырубался где-нибудь на