"Пол Макоули. Прямиком в ад" - читать интересную книгу автора

- Но ты ведь хочешь. Я знаю, что хочешь, - вмешался Кощей.
Вор поглядел на Кощея, между ними что-то пронеслось.
- Да. Да. Очень хочу. Но я так боюсь, - сказал он.
- Я буду с тобой, - пообещал Кощей с такой нежностью и таким
вожделением, что меня передернуло.
Дэви снял очки, потер глаза и спросил:
- Означает ли это, что мы готовы приступить к работе? Кощей поднялся,
очень высокий и очень худой в своей спадающей до самого пола шубе. Кажется,
глаза его налились кровью.
- Теперь уходите. Он не нуждается в вас. Я помогу ему. Мы дадим вам то,
что вы хотите.
Вор отнял ладони от глаз и посмотрел на Кощея, и первый раз он вроде бы
по-настоящему испугался своего странного друга.
Вор исчез на пять дней. Он не приходил в студию, его не было дома. Он
пропал. Дэви был готов бросить все, уверенный, что Вор сбежал, когда парень
вдруг явился и выложил на пульт DAT-кассету и папку, набитую бумагами.
Первый раз за долгие месяцы он был бодрый, очень собранный и очень
серьезный, стоял у нас над душой, пока мы с Дэви читали тексты песен и
слушали наброски вокальных партий, которые он наложил поверх основного
клавишного аккомпанемента. "Вкуси мяса". "Изрыгни меня в пламя". "Гнездо
соли". "Разговор с призраком". Вы знаете все эти песни.
- Мне нужен тяжелый ритм, - заявил Вор. - Что-то очень основательное,
как сердцебиение самого мира.
Мы принялись за работу. Вор вошел в раж, он ревел и выл свои из ряда
вон выходящие стихи в любимый допотопный микрофон, словно студия была
сценой, перед которой собралась миллионная аудитория. Он почти не ел, пил
только какой-то чай, приготовленный Кощеем из пахучей коры, при этом
совершенно замучил нас, снова и снова прослушивая сведенные треки, въедливо
выискивая недостатки, предлагая нам добавить барабанов или клавиш, подложить
гитару, оркестр или амбиентные звуки. Мы сделали сорок вариантов основной
темы для "Короля не-литературы" и столько раз переписывали "Неотвратимый,
как рак", что Дэви сбился со счету.
А Кощей все время был рядом, глядел на Вора с вожделеющей нежностью,
словно этот парень был для него глубже самого проникновенного звука.
Я промчался через лабиринт закулисного хлама прямо к лимузину. Гитара
была со мной, гриф ударял в крышу салона каждый раз, когда лимузин наезжал
на выбоину в асфальте. Я ворвался в отель, не прошло и десяти минут, и
кинулся на этаж, где располагались наши "люксы". Дэви уже был здесь,
прихлебывал из бутылки "Бекс" и метался взад и вперед перед номером Вора,
останавливаясь через каждые три-четыре шага, чтобы ударить ладонью по двери.
Он, как и я, был в длинном черном плаще, накинутом поверх кожаной куртки,
кожаных штанах, серебристых сапогах, волосы выкрашены в белый цвет. Это был
наш запатентованный прикид космических ковбоев.
Дэви увидел меня, заколотил по двери и заорал:
- Выходи, ты, говнюк!
- А он там?
- Он там.
- А...
- Он тоже там, этот кусок дерьма. Господи, на этот раз он втянул Вора
во что-то по-настоящему скверное.