"Алистер Маклин. Крейсер "Улисс" ("Корабль ее величества "Улисс", "Полярный конвой")" - читать интересную книгу автора

Сунув пустую бутылку в шкафчик, Николлс возмущенно ткнул большим пальцем в
сторону видневшейся в иллюминаторе громады линкора, стоявшего на якоре в
трех-четырех кабельтовых от "Улисса".
- Почему всегда мы, сэр? Всегда мы? Почему бы начальству не послать разок
эту плавучую казарму, от которой нету никакого проку? Вертится, проклятый,
из месяца в месяц вокруг своего якоря...
- В этом-то и дело, - с серьезной миной прервал его Брукс. - По словам
штурмана, "Кемберленду" никак не удается поднять якорь. Мешает гора
жестянок из-под сгущенного молока и сельди в томатном соусе, выросшая за
последние двенадцать месяцев на дне океана.
Николлс, казалось, не слышал его и продолжал:
- Изо дня в день, из месяца в месяц они посылают "Улисса" эскортировать
транспорты. Меняют авианосцы, посылают замену эсминцам - кому угодно, но
только не "Улиссу". Ни малейшей передышки. Зато "Герцог Кемберлендский",
который только и пригоден для того, чтобы посылать громил для расправы с
больными, измученными людьми, за одну неделю сделавшими больше, чем...
- Умерьте свой пыл, мой мальчик, - пожурил его Брукс. - Разве это расправа
- трое мертвецов да горстка раненых героев, которые отлеживаются в
лазарете? Морские пехотинцы лишь выполняли приказание. Что касается
"Кемберленда", то тут ничего не поделаешь. "Улисс" - единственный корабль
флота метрополии, оснащенный для сопровождения авианосцев.
Осушив стакан, Николае задумчиво посмотрел на Брукса.
- Временами, сэр, я даже симпатизирую немцам.
- Вы с Джонсоном одного доля ягоды, - заметил Брукс. - Узнай адмирал
Старр, что вы собой представляете, он бы на вас обоих надел наручники за
враждебную пропаганду, а потом... Вы только посмотрите! - подался вперед
Брукс. - Взгляните на старого "Герцога", Джонни! С сигнального мостика
поднимаются целые ярды простыней, а матросики бегут-бегут, как ни странно,
- прямо на бак. Налицо все признаки активности. Ну и чудеса, черт побери.
Что вы на это скажете, Николлс?
- Наверное, к увольнению на берег готовятся, - проворчал Николлс. - Что
еще могло всполошить этих бездельников? И кто мы такие, чтобы завидовать
им, чьи ратные труды оценены по достоинству? После столь долгой,
ревностной и опасной службы в арктических водах...
Последние слова Николлса заглушил пронзительный звук горна. Оба офицера
машинально посмотрели на динамик, в котором что-то потрескивало и гудело,
затем изумленно переглянулись. В следующее мгновение оба были на ногах: к
настойчивому, леденящему кровь призыву горна - сигналу боевой тревоги -
невозможно привыкнуть.
- Боже правый! - простонал Брукс. - Не может этого быть! Неужели опять?
Здесь, в Скапа-Флоу!
"Боже мой! Неужели опять! Неужели здесь, в Скапа-Флоу!"
Эти слова были у всех на устах, в умах и сердцах семисот двадцати семи
измученных, постоянно недосыпающих, озлобленных моряков в тот хмурый
зимний вечер на рейде Скапа-Флоу. Ни о чем ином они и не могли думать,
заслышав повелительный окрик горна, от которого тотчас замерла работа в
машинных отделениях и кочегарках, на лихтерах, откуда шла погрузка
боеприпасов, на нефтеналивных баржах, в камбузах и служебных помещениях.
Лишь одним этим были заняты мысли оставшихся на вахте в нижних палубах.
Еще острее почувствовав отчаяние при пронзительных звуках тревоги,