"Алистер Маклин. Крейсер "Улисс" ("Корабль ее величества "Улисс", "Полярный конвой")" - читать интересную книгу автора

офицер перешел на ют в запасной командный пункт. На мостике остались
Вэл-лери и Тиндалл.
Находившийся с левого борта, в двух милях от "Улисса", "Сиррус" в течение
получаса принимал отраженные эхо-сигналы. На подмогу ему отрядили
"Викинг", и вскоре в нижних помещениях крейсера через неравные промежутки
времени послышались характерные звуки разрывов глубинных бомб. Наконец с
"Сирруса" доложили: "Действия оказались безуспешными. Контакт потерян.
Надеемся, что не причинили вам беспокойства". Тиндалл отдал распоряжение
обоим эсминцам прекратить преследование, и горн протрубил отбой.
Вернувшись наконец-то на мостик, старший офицер послал за своим какао.
Крайслер отправился прямо на матросский камбуз (пойло, которым обычно
потчевали офицеров, старпому было не по нутру) и вернулся с дымящимся
кувшином и гирляндой тяжелых кружек, нанизанных на проволочное кольцо.
Тэрнер одобрительно наблюдал, как нехотя переливается через край кувшина
густая, вязкая жидкость, и, попробовав, с удовлетворением кивнул головой.
Облизнув губы, он довольно вздохнул.
- Превосходно, Крайслер-младший, превосходно! У тебя золотые руки. Минный
офицер, присмотрите, пожалуйста, за кораблем. Пойду взгляну, где мы
находимся.
Войдя в штурманскую рубку, находившуюся на левом борту сразу за нактоузом,
он затворил за собой светонепроницаемую дверь. Откинувшись на спинку
стула, поставил кружку на стол для прокладки, положил ноги рядом с ней и,
закурив, глубоко затянулся. Но в ту же минуту с бранью вскочил на ноги,
услышав треск динамика.
Докладывали с "Портпатрика". По определенным причинам к его донесениям
относились несколько скептически, но на этот раз сообщения с корабля были
особенно тревожными. У Тэрнера не оставалось иного выхода, и он снова
потянулся к выключателю сигнала боевой тревоги.
Двадцать минут спустя опять прозвучал отбой, но в ту ночь старпому так и
не довелось выпить свое какао. Еще трижды матросы занимали свои боевые
посты, и не успели пройти после последнего отбоя несколько минут, как горн
возвестил обычную утреннюю тревогу.
В том смысле, в каком мы это понимаем, утра и не было. Лишь едва заметное
посветление угрюмого, серого, стылого неба, когда усталые люди в который
раз потащились на свои боевые посты. Такова война в северных ведах. Тут не
было славной смерти, не было героики, рева пушек и стука "эрликонов", не
было могучего взлета духа, дерзновенного вызова врагу. Были лишь
измученные, недосыпающие люди, окоченевшие от холода, в сырых канадках, с
серыми, исхудалыми лицами; они едва держались на ногах от голода, слабости
и усталости, удрученные гнетом воспоминаний, нервных потрясений,
физического напряжения, накопившегося за сотню таких же бессонных ночей.
По своему обыкновению Вэллери находился на мостике. Обычно учтивый, добрый
и внимательный, он выглядел жутко. Лицо изможденное, цвета замазки,
налитые кровью глаза ввалились, губы бескровны. Ужасное кровотечение
накануне и бессонная ночь сильно пошатнули его и без того хрупкое здоровье.
В утреннем сумраке показались корабли эскадры. Каким-то чудом они все еще
сохраняли свое место в строю. Фрегат и тральщик ушли далеко вперед, не
желая попасть в темноте под форштевень крейсера или авианосца. Тиндалл это
понял и ничего не сказал. Ночью "Инвейдер" потерял место в ордере,
оказавшись далеко за пределами охранения. После хорошей взбучки он