"Ларри Макмертри. Ласковые имена" - читать интересную книгу автора

в жизни столь многим. Я никогда не пыталась принуждать себя, я боюсь,
Тревор, а в том, что ты так привязан к морю, я всегда видела твое огромное
достоинство.
- Да, я люблю море. Это моя вторая любовь. Он на минуту задумался.
- Не думаю, чтобы у всех была такая чудесная вторая любовь... Здесь
есть оркестр. Не понимаю, почему мы здесь сидим. Так мы заснем. Может быть,
пойдем наверх, потанцуем?
- Ну, конечно, Тревор, - Аврора стала складывать салфетку. - Зачем мы
здесь сидим? Ты сделал мне то единственное предложение, перед которым я
никогда не могу устоять. Немедленно пойдем танцевать.


3

И они стали танцевать.
- Боже, как я по тебе скучала!
- Как я по тебе скучал!
Он танцевал так же, как держал нож и вилку. Позднее, как раз, когда они
оба почувствовали, что натанцевались, музыканты перестали играть и начали
складывать инструменты. К несчастью, они необдуманно выбрали для последнего
танца вальс, этот танец поверг Тревора в такую бездну ностальгии по тем
дням, когда они вместе вальсировали на востоке, что все равновесие этого
счастливого вечера чуть не нарушилось.
- Помнишь, заря почти всегда заставала нас на ногах, - сказал он,
обнимая Аврору, которая на минуту подошла к окну подышать. - Поедем в
мексиканский ресторанчик, и тогда заря снова застанет нас на ногах. Я для
этого не слишком стар.
- Хорошо, - согласилась Аврора, так как он был мил весь вечер и вовсе
не настаивал на своем ультиматуме.
Затем в такси жизнь вновь из романтических воспоминаний вернулась в
действительность. Тревор, разумеется, обнимал, но, глядя, как за окном
проплывает Хьюстон, она не хотела обращать на это внимание.
- Да, заря почти всегда заставала нас на ногах, - повторил Тревор. Эта
строчка запала ему в душу.
- Должна тебе заметить, Тревор, ты единственный мужчина, который
считает, что танцы должны быть регулярным повседневным занятием, - голос у
Авроры был почти счастливый.
- Да, конечно, как и секс, - согласился Тревор. - Я должен тебя
поцеловать.
Может быть, из-за сонливого состояния, может оттого, что Аврору всегда
трогало то, что на протяжении тридцати лет галантные ухаживания Тревора
бывали столь скромно вознаграждены, а возможно потому, что от него до сих
пор пахло лучше, чем от всех других мужчин, Аврора разрешила, думая, - кто
знает? - хотя она-то, конечно, все прекрасно знала. Время от времени по тем
же причинам у нее возникали те же побуждения, но результат, к их общему
разочарованию, оказывался самым пресным. Однако никакого вреда их отношениям
эти случаи не наносили, и сейчас все прошло бы так же, если бы Тревор,
охваченный безумным порывом надежды, не просунул руку в ее лифчик. В этот
самый момент Аврора прервала поцелуй, выпрямилась и сделала глубокий вдох,
так как хотела освежить голову и вновь обрести трезвый рассудок, хотя