"Ларри Макмертри. Ласковые имена" - читать интересную книгу авторав жизни столь многим. Я никогда не пыталась принуждать себя, я боюсь,
Тревор, а в том, что ты так привязан к морю, я всегда видела твое огромное достоинство. - Да, я люблю море. Это моя вторая любовь. Он на минуту задумался. - Не думаю, чтобы у всех была такая чудесная вторая любовь... Здесь есть оркестр. Не понимаю, почему мы здесь сидим. Так мы заснем. Может быть, пойдем наверх, потанцуем? - Ну, конечно, Тревор, - Аврора стала складывать салфетку. - Зачем мы здесь сидим? Ты сделал мне то единственное предложение, перед которым я никогда не могу устоять. Немедленно пойдем танцевать. 3 И они стали танцевать. - Боже, как я по тебе скучала! - Как я по тебе скучал! Он танцевал так же, как держал нож и вилку. Позднее, как раз, когда они оба почувствовали, что натанцевались, музыканты перестали играть и начали складывать инструменты. К несчастью, они необдуманно выбрали для последнего танца вальс, этот танец поверг Тревора в такую бездну ностальгии по тем дням, когда они вместе вальсировали на востоке, что все равновесие этого счастливого вечера чуть не нарушилось. - Помнишь, заря почти всегда заставала нас на ногах, - сказал он, обнимая Аврору, которая на минуту подошла к окну подышать. - Поедем в этого не слишком стар. - Хорошо, - согласилась Аврора, так как он был мил весь вечер и вовсе не настаивал на своем ультиматуме. Затем в такси жизнь вновь из романтических воспоминаний вернулась в действительность. Тревор, разумеется, обнимал, но, глядя, как за окном проплывает Хьюстон, она не хотела обращать на это внимание. - Да, заря почти всегда заставала нас на ногах, - повторил Тревор. Эта строчка запала ему в душу. - Должна тебе заметить, Тревор, ты единственный мужчина, который считает, что танцы должны быть регулярным повседневным занятием, - голос у Авроры был почти счастливый. - Да, конечно, как и секс, - согласился Тревор. - Я должен тебя поцеловать. Может быть, из-за сонливого состояния, может оттого, что Аврору всегда трогало то, что на протяжении тридцати лет галантные ухаживания Тревора бывали столь скромно вознаграждены, а возможно потому, что от него до сих пор пахло лучше, чем от всех других мужчин, Аврора разрешила, думая, - кто знает? - хотя она-то, конечно, все прекрасно знала. Время от времени по тем же причинам у нее возникали те же побуждения, но результат, к их общему разочарованию, оказывался самым пресным. Однако никакого вреда их отношениям эти случаи не наносили, и сейчас все прошло бы так же, если бы Тревор, охваченный безумным порывом надежды, не просунул руку в ее лифчик. В этот самый момент Аврора прервала поцелуй, выпрямилась и сделала глубокий вдох, так как хотела освежить голову и вновь обрести трезвый рассудок, хотя |
|
|