"Тереза Медейрос. Грешная любовь ("Семья Кинкейд" #1)" - читать интересную книгу автора

- О нет, я уверен, мы с вами закончили все обсуждения.

Саймон постепенно оттеснил Катриону к стене, так что ей некуда было
деваться.

- Но не могу же я вас отпустить с мыслями, будто бы я пренебрегаю
своими обязанностями. Если не ошибаюсь, подобные соглашения по традиции
следует отметить хотя бы поцелуем.

Катриона нервно прижала руки к горлу.

- Нет, нет... Я так не считаю... Едва ли это прилично, когда...

Уэскотт уже по-настоящему прижимал ее своим телом к стене. Он обхватил
ее голову ладонью, не обращая внимания, что сминает шляпку, и приблизился
ртом к ее губам, не давая ей даже пискнуть в знак протеста. Если уж они
заключили эту дьявольскую сделку, то Саймон должен показать ей, прежде чем
она покинет тюремную камеру, кто из них двоих настоящий дьявол.

Но он никак не ожидал, что нежный девичий рот отзовется странным
вкусом, в котором причудливо сочетались рай и ад. Обжигающая сладость ее
поцелуя напоминала нектар и амброзию. Пламя, разгоревшееся в душе Саймона,
стало еще сильнее, когда Катриона решительным движением обхватила его за шею
и прижалась изо всех сил. Было похоже на то, будто она соскальзывает в
какую-то глубокую темную бездну и утягивает Саймона туда же за собой.

Тысячи одиноких ночей провела Катриона в мечтаниях о поцелуе, который
Саймон мог бы запечатлеть на ее губах в тот единственный день. Но тогда в
конюшне, освещенной лучами полуденного солнца, она была слишком юной, а он
чересчур искушенным. В подобные минуты она обычно закрывала глаза и с
тоскующим вздохом принималась воображать нежное слияние их мыслей, сердец и
душ во время целомудренного поцелуя с легчайшим соприкосновением губ.

Этот реальный поцелуй оказался совсем не похожим на ее мечты.

Катриона сразу убедилась в одном - они целовались как-то неправильно.
Совершенно не так, как, по ее представлению, жених нежно лобзает свою
возлюбленную. Это был поцелуй пирата, властно отмечающего захват добычи.
Подобным образом мог целовать варвар-победитель, бросившийся насиловать
первую встреченную в разграбленной деревушке девственницу. Саймон
бесцеремонно впился в ее нежные губы, а когда шокированная Катриона сделала
непроизвольный вдох, он вдобавок просунул ей в рот свой язык.

К своему удивлению, она перенесла это вторжение почти легко.
Неизведанное ранее ощущение посторонней горячей плоти быстро наполнило ее
рот сладостью густого меда.

Саймон хотел таким жестом насилия наказать мисс Кинкейд, но невольно
для себя самого стал жертвой собственных действий. Боль пронизала все его